Ами-Де-Нета [СИ]

22
18
20
22
24
26
28
30

— Кто? — спросил он, останавливаясь над Янне, — кто это был?

Тот поднял усталое счастливое лицо, так странно: с улыбкой, а в глазах плавает тоска.

— Великая Неллет. Да будут сны ее мягки и бестревожны, да? А я говорю, нет. Нет! Пусть сны Неллет будут грозовыми и дикими. Я справлюсь. И еще раз увижу ее.

Даэд молчал, не понимая, что отвечать. Неллет? Его Неллет, которая лежит там одна, устроив на груди высокий стакан с оранжевым соком. Иногда он вытирал ей платком краешек губ, она сердилась, потому что могла бы сделать это сама, хоть это, говорила ему, но он вытирал, потому что любил и хотел заботиться…

Янне легко вскочил, пританцовывая, толкнул Даэда обратно, туда, где уже изливалась из проема толпа охотников. Буднично озабоченные, парни подбирали сети, волокли добычу к шахте лифта, цепляли крюками мясные туши.

— Давай, парень, сейчас будем праздновать счастливое завершение сна. Напьемся, а?

— Мне нужно идти.

Даэд шагнул в сторону и увидел Илену. Та стояла у стены, смотрела на него через головы и плечи охотников. На девушке был лекарский комбинезон, в руках синяя шапочка сестры-врачевательницы. Он кивнул и быстро ушел к шахте лифта, шагнул, чувствуя спиной ее взгляд.

— Эй! — Янне схватил его за рукав, удерживая над пустотой, — ладно. Помнишь, ты обещал, рассказать Неллет обо мне? Рассказал, да? Теперь спроси, понравилась ей моя новая песня. Понял?

— Спрошу.

Даэд освободил руку и ухнул вниз, почти мгновенно оказываясь на уровне покоев принцессы. Не обращая внимания на суету, прошел комнаты — большие и маленькие, с внутренними лесенками, пандусами и переходами, на ходу кивнул нескольким элле, что озабоченно совещались, отдавая приказы рабочим, которые уже занимались внешней оградой покоев. И вошел в спальню, с радостью отметив — кажется, тут почти нет повреждений. Ни упавших предметов, ни разлитой воды. Или их тут вообще нет?

Поднятый быстрыми шагами ветерок колыхнул широкий рукав стража очередного часа, тот молча проводил глазами спину Даэда, мужа, одаренного привилегиями, поправил рукава и нацелил в свиток перо, блестящее чернильным клювиком.

А Даэд распахнул полог, путаясь в слоях кисеи. Встал в изножье огромного ложа, опуская руки.

Неллет спала. На ковре рядом с кроватью стоял высокий стакан, до половины полный оранжевым соком, на тумбочке толпились вазочки с десертом вокруг плоского блюда с пирамидой фруктов. Словно насмехаясь, увенчивала высокую горку яблок, ройявы, гранатов, роскошная виноградная гроздь лежала, не потеряв ни ягодки. Лишь одна, сорванная им для Неллет, так и осталась на самом краю столешницы. Не упала.

— Нельзя будить великую Неллет из сна летнего урагана, — прошелестел за мягкой стеной испуганный голос кенат-пины, — прости, весенний муж Даэд, нельзя будить великую Неллет из сна…

— Благодарю, саа-ийчи. Я не стану.

Он сел на край постели, задерживая дыхание, наклонился, осматривая спокойное лицо и сомкнутые веки, опушенные темно-золотыми ресницами. Ровный нос, впалые щеки, чуть приподнятая верхняя губа, так что виднеется белая полоска зубов — чуть-чуть. Аккуратно разложенные по мягким подушкам волосы — словно солнечные лучи свились в кольца и волны, обрамляя нежное лицо.

«Она видела сон. И нас в нем? Все это, что было сейчас, что грозило смертью, эти чудовищные отвратительные туши, визг, разрывающий головы, раны на телах охотников. Ее сон, в котором она — полная сил, могучая, летела, управляя движением Башни, не давая той потерять равновесие. Но тогда получается, я вижу ее сон вместе с ней? А Янне? А вообще все?»

— Или это мой собственный сон? — он шептал еле слышно, повинуясь правилам — никто не может будить принцессу Неллет, это грозит неисчислимыми бедами. Но одновременно так страстно желал, чтоб открыла глаза, кивнула или рассмеялась его глупости. Объяснила своим негромким, четким голосом. А вдруг?..

Он отклонился, упираясь руками в колени, обдумывая пришедшую мысль.