Там, куда его принесла пустота шахты, можно было не бояться чужих глаз. Это была заброшенная прослойка технического уровня самого нижнего витка Башни. Но мальчику все равно было страшно. Тут, мигая светом, жужжали умирающие бледные лампы. Иногда через световые линии на стене быстро пролетала серая тень, маленькая и злая, с острыми крыльями. А если подойти совсем близко, знал мальчик, и отогнуть пластину старой обшивки, можно увидеть черных насекомых с блестящими спинами, которые копошились в темной тесноте, налезая друг на друга. Но лучше не трогать их, вдруг кусаются.
Мальчик шел быстро, иногда оглядываясь, уверенно выбирая направление в путанице узких коридорчиков и сумрачных развилок. Взбегал по нескольким ступеням, спускался по длинным пологим пандусам, стараясь не шлепать мягкими сапожками. Почти зажмурясь, проскочил большой зал, полный высоких граненых колонн, в тени за которыми что-то мерно гудело. И нырнул в маленькую дверцу, сразу прикрыл ее за собой, оказываясь в полной темноте. Вспотевшей рукой зашарил по стенке, ища невидимый рычажок, включающий лампу на потолке.
— Не надо, — голос из темноты не испугал его, а наоборот, совсем успокоил.
Мальчик опустил руку, всматриваясь в темноту. Перед глазами плыли бледные тени коридорных светильников.
— Ты пришел!
— Я не обманываю мужчин, — у стены засветился крошечный огонек, рисуя над собой жесткий подбородок, впалые скулы и темные от теней глаза.
Мальчик гордо выпрямился. Он — мужчина!
Собеседник повел огнем, указывая на ящики у стены.
— Садись, Сэней, расскажи, как твои дела.
Мальчик подошел и послушно сел, поднимая лицо к маленькому пламени.
— Что улыбаешься?
— Элле. Элле Крейт никогда не зовет меня по имени. А ты зовешь.
— Он плохой человек, Сэней. Разве будет хороший человек обижать главного своего помощника?
— Он не обижает меня, — нерешительно вступился за учителя Сэней, ерзая, чтоб сесть поудобнее.
— Обижает, — убежденно возразил собеседник, — невниманием. Ты умный парень, Сэн, ты должен это понять. Они забрали тебя из семьи, не дали учиться в классах с другими ребятами, теперь ты совсем один. И твой элле не зовет тебя именем, которое дала тебе мать! У настоящих мужчин это кровная обида. Оскорбление.
Он замолчал, хмуря светлые брови и щелкая зажигалкой, заставляя пламя исчезать и появляться снова.
Сэней подумал, о том, что мать его пропала давным-давно, и ему совсем несладко жилось в большой новой семье отца, а еще о том, что на витке стражей он не один, просто ему неохота дружить с такими же мальчишками, слушать их болтовню. Но его друг так складно говорил о настоящих мужчинах. И сам был такой — храбрый и мужественный. Поэтому мальчик вздохнул. И кивнул, подтверждая слова друга.
— Ничего, — сказал тот, ставя зажигалку на ящик, — зато у тебя есть я. Я всегда помогу, потому что мужская дружба для меня важнее всего на свете. Вот, держи.
Сэней принял в ладони разваленный сверточек с неровными кусками. Поднеся к лицу, понюхал, стараясь не морщиться.
— Это мясо агонза. Свежее, с последней охоты. Я сам жарил его на живом огне вместе с охотниками. И принес тебе, чтоб ты ел пищу настоящих мужчин! Попробуй, это вкусно.
ebooksa