– А она… мама… Она так и сказала: «Я назвала его в честь дочки»?
– Да, так и сказала.
Тайра держалась молодцом секунд пять. А потом вновь расплакалась: исказились ее припухшие губы, по щекам градом покатились слезы, выпал из пальцев скатанный в комок хлебный мякиш.
А я сидела, смотрела на нее и молчала.
Знала – сейчас я ничем не могу ей помочь.
Этим вечером, когда над Рууром взошел «фонарь Ирсы», мы лежали в постелях молча; каждый думал о своем.
Громко сопел рядом раздувшийся от обилия еды смешарик – в харчевне он умудрился съесть за раз не только горку спелых плодов ирхи, но так же все три обещанные накануне ореховые сладости. Как только не лопнул? Хотя грех судить того, кто весь день без перерыва на отдых и пищу работал сканером; привычно шуршали под полом полевки.
Спать нам этой ночью, судя по заливистому храпу Ива, с пауками.
Ну да ладно, переживем.
Глава 7
Если бы этой ночью некая гадалка, глядя в магический кристалл, сообщила мне о том, что поутру мы с Тайрой примем решение выдвинуться в пустыню, я бы посмеялась над ее словами и над купленным, скорее всего, в Китае шаром.
Какая еще пустыня? Делать больше нечего?
Но именно такое решение мы и приняли.
И дело не в том, что нам вдруг перестало хватать остроты ощущений, и мы, уподобившись Беару Грилзу[5], решили проверить себя в настоящих боевых условиях, а в том, что мы попросту лишились всякого выбора.
И вот как было дело.
Первым, что я увидела, разлепив глаза на рассвете и промычав пару недобрых слов жестким доскам, от которых ныла спина, была стоящая у окна Тайра. Точнее, Тайра, которая пряталась за занавеской и, по-видимому, подслушивала доносившийся с улицы разговор.
– Доброе у…
– Т-с-с-с!
Угу. Вот тебе и «доброе». Не успеешь поздороваться как белый человек, а на тебя уже с выпученными глазами «пшикают». Чего она там слушала?
Я откинула тонкое одеяло, которым укрывалась, приняла сидячее положение и потерла щеки. С недоумением глядя на подругу, выждала несколько секунд, а когда, как мне показалось, голоса затихли, спросила:
ebooksa