От ее слов мне вдруг вспомнился стих – красивый, но грустный, и я тихонько, продолжая глядеть на алмазный небосвод, зачитала его.
– Подходит к твоим словам, да?
– «Но солнце садиться быстро… и те, кто уйти не успел, остаются дома…» – эхом повторила за мной лежащая справа соседка. – Очень красиво. Очень. И да, точно так и есть, как ты говоришь, и как написано в этом стихе. Талантливые у вас поэты. Спасибо Небу, что такие рождаются – они через строчки передают чувства, а это дар.
Я мысленно с ней согласилась.
– Все верно, верно… Собой гордится не тот человек, который желает шагнуть за дверь, а тот, кто за нее шагнул. Как мы с тобой.
Тайра посмотрела на меня, а я повернулась и посмотрела на нее.
На пустыню окончательно опустилась плотная бархатная ночь.
Глава 9
Следующий день встретил нас тем же самым: песком, взбирающимся по небу солнцем и нарастающей жарой. Продолжила свой путь цепочка из наших следов; поплыли мимо холмы.
О чем после нашего скудного завтрака думала шагающая рядом молчаливая Тайра, я не знала, но сама я размышляла о странном феномене, несколько раз кряду примерещившимся мне за ночь – похожей на Лангольера фурии. Действительно ли смешарик принимал странную форму, зачем-то раздувался в размере и отращивал многочисленные клыки? Гонял ли кого-то от места нашей стоянки, устраивал ли ужин под покровом ночи или же то был обычный кошмар, навеянный жесткой почвой под моей спиной?
– Ив, ты ночью кого-то ел?
– Неть.
– Точно не ел?
– Неть.
– А ты был похож на Лангольера?
– А то ето?
– Ну, ты поройся в моей памяти – там должен быть фильм по Стивену Кингу, в котором показывали пожирающих время существ.
Какое-то время с моего левого плеча не раздавалось ни звука, затем послышался смущенный ответ.
– Ыл.
– Был?