— Я «Бежин луг» в первую очередь перечел, — все больше расходился Глеб, не замечая, что слушатели его уже нервничают. — Какой смысл ехать и не знать куда?
— Что же ты знаешь? — мягко пропела Анжи, окончательно подпадая под обаяние нового знакомого.
— Ну, здрасте, — снова хлопнул себя по бокам сын писательницы. — Известная история! Дом этот старый барин строил, Лутовинов его звали, отсюда и усадьба называется Спасское-Лутовиново. Короче, самодур он был — крестьян порол, житья никому не давал. Зато усадьбу отгрохал. Она потом почти вся сгорела, только флигель остался. Парк разбил, пруд выкопал. Короче, много чего натворил, а потом взял и помер.
Воробей демонстративно хихикнул, всем своим видом показывая, насколько для него эта история необычна. Но Глеб не снизошел даже до того, чтобы бросить в его сторону взгляд.
— Помер-то он помер, да не успокоился. — Новенький сделал паузу, словно подчеркивая значимость своих слов. — Стали его с тех пор на плотине видеть.
— На Варнавицкой? — прошептала Анжи, от восторга с ходу выговаривая сложное название.
— Да, там. Ходит старик в длиннополом сюртуке и разрыв-траву ищет.
— Это еще что за пиротехника? — напомнил о себе Воробей.
— Дубина! — пригвоздил соперника к месту Глеб. — Волшебная трава, кто ее найдет, тот может клады и могилы открывать. А если покойник ее отыщет, то сможет выйти из земли. Вот он ее и ищет, снова хочет среди людей жить.
— А отчего ж не найдет, повывелась вся? — усиленно принижал значение сказанных Глебом слов Джек.
— Если бы он ее нашел, то все покойники выбрались бы наружу, а нам тогда только помереть осталось бы!
Все притихли, переваривая услышанное.
— Байда! — чересчур звонко произнес Воробей, лег на спину и уставился в пронзительно ясное ночное небо.
— Байда-то она, конечно, байда, — легко согласился Глеб, — только вот на плотину ночью ты вряд ли пойдешь.
— Делать мне больше нечего! — Воробей не выдержал и сел. Было видно, что он сильно волнуется.
— А вот я… ничего… не боюсь, — с большими паузами между словами произнесла Анжи и немного откинулась, оперевшись на руки. — Чего здесь бояться? И на плотине ночью я была.
— Ну, сходи еще раз, — развернулся к ней Глеб. — А я посмотрю.
— Сам иди! — вскочил Воробей. — И вообще — катись отсюда! — И через секунду добавил: — Мамочкин сынок!
Но Глеб на него уже не смотрел. Он нагло уставился на Анжи и демонстративно ее разглядывал. А она, как назло, надела короткий сарафан, полупрозрачную кофточку, только чтобы от комаров защититься, и открытые босоножки. Одним словом, если кому-то что-то надо было увидеть, все он увидел. От этого Джек еще больше разозлился. Не смел какой-то там непонятный Глеб, даже имея знаменитую мамочку, приставать к Анжи. Катился бы он отсюда куда подальше!
— А еще говорят, — дернул роскошными бровями Глеб, — что если ночью на кладбище читать книгу Лавкрафта, то непременно умрешь.
ebooksa