Хома Брут

Не успел Хома ответить, как из-за хаты выехали еще три чумака и, погоняя лошадей, вмиг оказались рядом.

– Опять ты не дождался нас, Братислав,– посетовал пожилой чумак с морщинистым лицом.– Чай, спешишь заполучить пулю в лоб али нож в сердце?

Братислав гневно нахмурился:

– Думай, как говоришь с атаманом, Хлыст! Мазунчик я тебе, что ли? Поучать меня вздумал?! – молодой мужчина угрожающе замахнулся плетью.

Склонив голову в шапке, чумак попятился на лошади и смягчился:

– Потому и волнуюсь я, что ты атаман!

Ухмыльнувшись, Братислав убрал плеть и надменно произнес:

– Ты хоть и стар, но я был атаманом еще тогда, когда ты слюни пузырями пускал. И не потому, что слушал советы всяких пустомель или прятался за спинами!

Видя, как разозлился атаман, чумаки притихли, потупив хмурые взоры.

Сердито оглядев их, Братислав развернулся к Хоме, который наблюдал за этой картиной с открытым ртом, и спросил:

– Кто таков?

– Философ Хома Брут,– помедлив, сдержанно ответил бурсак, которому совсем не нравился этот вспыльчивый молодой мужчина на норовистом черном жеребце.

– Философ?! – прыснул со смеху Братислав, и трое чумаков тоже улыбнулись, скривив чумазые разбойничьи хари.– Как ты здесь оказался-то?! Что ж ты собрался делать, родненький, с этой падалью? Тебя ректор из семинарии бранить не станет?

Пропустив мимо ушей высокомерные издевательства, Хома прошипел сквозь сжатые зубы:

– Эти тела нужно сжечь. Немедленно.

– Сжечь?! Наши тела?! – притворно удивился атаман.– Да с чего ты взял-то, что можешь ими распоряжаться?! Кто нарубал этих мразей? – подъехав, он угрожающе склонился над парнем: – Говори!

– Это я,– тихо признался Хома.

Чумаки заржали. Атаман и усом не повел:

– Чай, один?

– Один,– вспыхивая от гнева, буркнул Хома.