Убрав ружье, Братислав развернул жеребца и тихо прибавил:
– Снимаемся с места. Вы отдохнули.
Издав усталый, возмущенный стон, чумаки переглянулись, просверлив спину атамана тяжелыми взглядами, но все как один подчинились. Хома, которому с непривычки было совсем худо, садясь на кобылу, едва не расплакался.
И вот обоз уже медленно плелся дальше, а наученные неприятным опытом чумаки только хмуро кривились друг на друга.
Не доверяя никому, постоянно вздрагивая, Хома на всякий случай держался ближе к атаману, разумеется, когда это было возможно. Братислава все время окружали вооруженные до зубов чумаки, чаще всего Хлыст, Язва или Демьян, которые ехали на почтительном расстоянии, лишь изредка приближаясь к атаману, чтобы, склонившись в седле, прошептать ему что-то на ухо. Братислав выслушивал их и лениво кивал, чумаки напряженно зыркали по сторонам или недоверчиво озирались на Хому.
Может, Хоме и показалось, но у него было ощущение, что он крайне раздражал всех, кроме Братислава, уже самим своим присутствием. Атамана забавляла эта ситуация. Ему, разумеется, бурсак тоже не доверял, но он также понимал, что зачем-то нужен Братиславу. Это внушало парню надежду, что он проедет живым хотя бы еще пару верст.
Стараясь не глядеть по сторонам и ни о чем не думать, Хома вел свою серую кобылу на небольшом расстоянии от черного как смоль вороного жеребца. Ехать ближе было невозможно: жеребец атамана был весьма норовист. Если серая неповоротливая кобыла Хомы шла с ним вровень, ретивый конь вечно норовил укусить ее. Ухмыляясь, атаман крепко держал жеребца под уздцы, порою внезапно разворачиваясь и пуская галопом в обратную сторону, чтобы проверить, как движется обоз.
В одну из таких отлучек, когда Хома почувствовал себя уже совершенно неуютно без атамана среди скрещенных на нем недобрых взглядов, Братислав вернулся и взмахом руки приказал обозу остановиться.
Возницы, подгоняемые криками Демьяна и Хлыста, тотчас замедлили волов, запряженных в первый воз, но следующие за ними забуксовали, подталкиваемые сзади. Облепленные жирными мухами, волы останавливались, тараща круглые глаза. Обоз начал извиваться и наконец встал.
Промчавшись мимо Хомы, атаман подлетел к Хлысту, который объезжал обоз, и замахал руками:
– Стой!
Пожилой чумак осадил лошадь и, утерев глаза от пыли, тотчас замер на месте, прищурившись и слушая атамана. Хома тем временем осторожно подъехал ближе, стараясь незаметно подслушать их разговор. Ему не терпелось понять, что же случилось, но среди общего гомона и свиста ветер доносил до него лишь обрывки фраз.
– Забирай все груженые… возы с тварями… и вези в…– тоном, не допускающим возражения, резко чеканил атаман.– По пути нигде не останавливаться. Серебро потом пересчитаю. Встретимся…
Тут голос атамана совсем потонул в шуме.
Выслушав приказ, Хлыст угрюмо кивнул и развернулся к обозу.
– Стой,– вновь окликнул его атаман и, подъехав ближе, вдруг горячо обнял чумака, едва не повалив с седла.– Будь осторожен,– он неожиданно тепло поглядел на Хлыста.– Да благословит тебя Господь,– и Братислав трижды перекрестил его.
В это время черный жеребец атамана исхитрился и ущипнул рыжую кобылу чумака за зад. Кобыла возмущенно заржала и ринулась вперед. Придержав ее, пожилой чумак махнул атаману и стал собирать свой отряд, подкрепляя крики поторапливающими жестами.
– Пошевеливайтесь! – надувая красные щеки, кричал Хлыст.– Шевелитесь, мазунчики!
Через несколько минут большая часть обоза отделилась, забрав с собою возы с добычей, и двинулась дальше по шляху. С взволнованными, но довольными лицами его сопровождал отряд чумаков под предводительством Хлыста.
Хома уже знал от чумаков, что передвигаться с добычей без крупного отряда было довольно рискованно. Раз Братислав решил разделиться, значит, груз был почти доставлен. И значит, Хлысту он доверял почти как самому себе.
ebooksa