— Ты сомневаешься?..
Она спросила это таким тоном, что его охватил настоящий ужас. Господи, что это она творит?..
— Нет, нет! — воскликнул он умоляюще. — Ты не так поняла!..
Но Галя уже не слушала ни его криков, ни его мольбы. Она просто схватила его за лицо левой рукой, и теперь ее острейшие ногти вонзились ему в щеки, скулы и под нижнюю челюсть, оставляя на коже глубокие борозды.
Он не представлял себе, что это может быть так больно!
Она мгновенно закогтила его голову одной рукой, как орлица, вонзающая когти в бегущего зайца! Он не мог ни отстраниться, ни даже шевельнуться. От болевого шока Влад всем телом обмяк, колени его подогнулись, и он беспомощно сполз к ее ногам.
Склонившись над ним, Галя сдавила его голову в своих ладонях с невероятной силой — так, что он едва не потерял сознание. Она сжимала, сдавливала его голову в руках, словно это был спелый плод, из которого выжимают сок… Ему казалось, что в любую секунду она раздавит его череп в мощных прессах своих гладких и на удивление сильных ладоней. Кровь же из порезов на его лице лилась все обильнее.
Мягко, но решительно повергнув его на траву, она уселась на него верхом и крепко зажала его слабо подрагивающее тело между своими твердыми, как гранит, коленями. Затем склонилась над ним, уперевшись руками в его прижатые к земле плечи. Приблизив свое лицо к его лицу, Галя жадно вдыхала терпкий аромат его свежей крови трепещущими ноздрями, то припадая грудью к его груди, то пружинисто приподнимая свое гибкое тело над его распростертым телом… при этом глаза ее вспыхивали каким-то странным мрачным огнем.
— Ты… убьешь меня… — прошептал Влад одними губами.
— Потом… — коротко ответила она и улыбнулась ему обещающей улыбкой.
Угасающим сознанием он еще ловил последние мгновения ускользающей реальности; он слышал, как уходит из тела энергия, как замирает во всех членах жизнь, и он уже перестает ими владеть…
И ему внезапно сделалось совершенно ясно, что не будет уже никакого «потом»; он чувствовал, как его уносит в страшное и сладостное небытие стремительный и сумасшедший вихрь, противостоять которому у него не было ни сил, ни воли!
И этим вихрем была — Она! Галя…
Он еще чувствовал, как она держит его голову в своих ладонях, как пристально и нежно смотрит в его гаснущие глаза, словно желая запечатлеть в своей памяти его последние мысли, умирающие эмоции. Она целовала его залитое кровью лицо, подолгу и трепетно припадая губами к тем кровавым ранам, что сама же ему и нанесла — так жестоко и беспощадно.
— Мне было так больно… — прошептал он ей. — Было так больно… Галя…
— Но ведь сейчас тебе хорошо? — ласково спросила она. — Тебе хорошо?..
— Да… мне хорошо, Галя… никогда еще мне не было так… хорошо…
Невидимые ласковые волны — мягкие, как шелк, баюкая и покачивая, уносили его в туманные и неведомые дали, навевая волшебный сон.
А в глубинах призрачного тумана сияли чарующие серо-голубые глаза, зовущие к себе и втягивающие его в себя, как в бездонный синий омут…
— Ну что… никак? — спросил Евгений.