— А я не хочу говорить ни о чем, кроме твоих глаз. — Сказал Джон и мечтательно уставился на нее, подперев подбородок ладонью.
Софи подумала, что его восторженный вид напоминает подростка, который ошалел от счастья, впервые поцеловавшись.
— А ты никогда прежде не… — Софи хотела сказать «влюблялся» и не смогла.
Она попыталась быстро подобрать синоним и умолкла.
— Не испытывал таких чувств? Никогда прежде. Ни с кем. И думал что… что мне не доведется.
— Почему?
— Я — горестное осеннее дитя. Позднорожденный, несчастный и проклятый богами. И мое происхождение предполагает изъяны не только внешние, но и внутренние.
— Господи, да какие у тебя изъяны!? — удивилась Софи.
Ну да, Джон не был высок и мускулист, но он был вполне себе. Жилистый, подтянутый… обычный здоровый парень лет двадцати.
— О, их великое множество. Вот хоть руки. — Джон вытянул свои ладони над столом.
— И?
— Они… не слишком хороши для эльфа. Обычные, не изящные, да и шрамы на мне заживают так долго…
— Кстати да, тебе стоит поменьше усердствовать в тренировках. У тебя шрамов и так полно. — Софи уловила с воем голосе нотки заботы и смущенно осеклась.
— Я не могу. Я должен как можно скорее стать сильным и умелым. Сейчас мой уровень удручающе низок, хотя Синай и отдает мне все свое время.
— Зачем тебе становиться сильным и умелым?
— Юноша не может считаться мужчиной, пока он слаб физически. У нас быть неумелым воином — позорно. Разве могу я защитить любимых, если даже себя защитить не способен?
— Но ты ведь спас Нилана. И меня ты защитил… кажется.
— Но я был не один. Со мной был Синай. Он — великий войн. К тому же я использовал огнестрельное оружие. Эльфы его презирают.
— А ты нет?
— Эльфы, как и люди, с предубеждением относятся к изобретениям друг друга. Я стараюсь брать от обоих миров лучшее и не делить технологии на свои и чужие.