Фабрика #17

Алина прижалась к нему, но он чувствовал, что она напряжена и встревожена.

– Ты будто о чем-то переживаешь, – сказал он. – Можешь поделиться со мной.

– Не обращай внимания, мелкие неурядицы по работе, – ответила она и улыбнулась, но он продолжал чувствовать, как тревожные мысли снедают ее.

#27.

С понедельника началась новая работа, которая оказалась на редкость скучная, хотя поначалу Коренев перерисовывал чертежи с интересом.

Ему не доводилось рисовать тушью, поэтому он опешил, когда в первый рабочий день бригадир вывалил на стол охапку разношерстых инструментов, покрытых царапинами и остатками туши.

– Это что?

– Рейсфедеры, конечно.

Коренев хмыкнул и обозвал себя полным болваном. Его познания в черчении заканчивались на умении заточить простой карандаш школьной точилкой. Обычная отрисовка окружности циркулем казалась ему непосильной задачей – через полуоборот соскакивало острие или изгибалась ножка.

Он взял ближайший к нему рейсфедер, похожий на нож для пиццы, и покрутил в руках, разглядывая загадочный циферблат.

– Ты чего на него вылупился? Думаешь, если пялиться, он сам чертить начнет? – сказал бригадир, видя полный непонимания взгляд Коренева.

– Ничего такого я не думаю. Я с тушью не работал.

– У тебя ж высшее!

– На журфаке мы без черчения обошлись.

– Не умеешь, чего берешься? – пробурчал бригадир. – Понабирают неучей, учи их…

Коренев не выбирал, за него решили.

Открутил крышку чернильницы, заглянул вглубь, оценил беспросветный мрак, ограниченный окружностью горлышка. Оттуда потянуло холодом и безнадегой. Собрался духом и опустил кончик рейсфедера в бездонный колодец флакона.

– Ты чего творишь? – закричал бригадир. – Хочешь мне весь стол в тушь уделать?

Он подскочил, выхватил инструмент и штуковиной, похожей на пипетку, набрал черной жидкости.

– Учись, деревня.