Захотелось вернуться на физический труд – нет ненужных премудростей, и никакой бригадир не орет о твоем неправильном стиле удержания лопаты.
Спустя неделю освоился с инструментами, и тушь перестала подтекать, особенно после того, как он нашел завалившуюся за стол специальную металлическую линейку.
Больше всего он переживал о необходимости рисовать начисто. Когда он что-то красил по дому, краска попадала на одежду, мебель и пол. То же самое он ожидал и от туши, подозревая, что чертежи будут покрыты грязными пятнами. На первых трех листах так и оказалось, но ситуация удивительным образом пошла на поправку, и вскоре он перестал ставить кляксы.
После первых неудачных опытов калька начала походить на рабочие чертежи, а не студенческие поделки. Он приловчился держать рейсфедер под правильным углом и тащить его равномерно для получения четкой линии одинаковой толщины. Эти премудрости плохо описывались словами, их можно было прочувствовать на собственном опыте.
В целом это походило на работу барахлящей техники, с которой умеет обращаться только владелец, за годы выучивший полезные приемы и тонкости. На эту кнопку нужно нажимать ласково, а тот рычажок необходимо поддеть и только потом потянуть до легкого щелчка, которого ты с непривычки в первые разы даже не способен расслышать. Такие вещи не поддаются пониманию и приходят через моторику, движения пальцев и микроскопические напряжения мышц.
Оказалось, что работа – механическая и не требует участия мозга. Поначалу каждая чистая ровная линия воспринималась подвигом, достойным медали и похвальной грамоты, но через неделю или две ощущение рассеялось и превратилось в будничное однообразие.
Бригадир брал очередной лист шуршащей кальки, удовлетворенно хмыкал и уже не сопровождал просмотр едкими комментариями по поводу рук, произрастающих из ненадлежащих мест.
– Растешь, студент! – похвалил он, разглядывая сложный чертеж, на который ушло два дня.
Коренев сначала возгордился, но через время заскучал от однообразия. Для перерисовывания чужих картинок, кроме ловкости рук, ничего не требовалось. Терпение, старательность и полное отсутствие перспектив – вот и весь набор.
Он решил расти над собой и вместо механического перечерчивания вникать в суть оригинала.
И на первом же листе нашел ошибку.
– Тут не сходится… – сказал рассеянно.
– Не может быть, мы годами работаем по этому чертежу. Видишь, какой истрепанный.
– И тем не менее, здесь закралась ошибка, – продолжал настаивать Коренев.
– Вы на своем журфаке турбины изучали? Ты неделю назад чертить не умел.
– Не в этом дело. Глядите, у нас есть девять пластинок по шесть миллиметров.
– Вижу. Ну и?
– А общий размер стоит сорок два, – торжествующе заявил Коренев, гордый своей наблюдательностью.
Бригадир продолжал сохранять спокойствие.
– Все правильно.
ebooksa