Следователь продолжал зачитывать невидимый список его подростковых прегрешений:
– Во время водных забав случайно едва не утопили соседского паренька в городском пруду. Тоже почти у всех случалось, можно списать на шалость…
…Случайность была ни при чем, причиной стала бессмысленная и беспощадная детская ревность. Им обоим нравилась Маша Кузнецова – миловидная девочка с прямыми волосами и серьезным выражением лица, которая из них двоих предпочла Ваню Смолякова. Коренев подозревал, что это было связано с финансовым достатком Ваниного отца. Первая игровая приставка, подключавшаяся к цветному телевизору, появилась именно у него, и весь двор напрашивался к нему, чтобы минутку поиграть на диковинной технике. Ради Кузнецовой он готов был «случайно» утопить лучшего друга с шикарной приставкой. Если бы он сам уверенней держался на воде, могло и получиться…
– Вы и сами все знаете, зачем мучить? – говорит он под тяжестью надвигающихся воспоминаний, которые не так невинны, как предыдущие.
– Имеющихся у нас улик достаточно, чтобы вы провели за решеткой остаток жизни, но меня такой расклад не устраивает, – поясняет следователь. – Я не знания хочу, а признания. Чувствуете разницу?
Коренев чувствовал, но легче от этого не становилось.
– Лучший способ достичь нужного эффекта – извлекать воспоминания в хронологическом порядке. Перейдем к более интересному периоду. Средняя общеобразовательная школа. Помните, как друг целовал вам ботинки. Вы, конечно, действовали, как мразь, но с кем не бывает.
…Мишка – друг Коренева – страдал от неуравновешенного характера. Как-то он поссорился с соседкой по парте и толкнул, так что та кубарем полетела со стула на пол. Но девчонка в долгу не осталась и позвала подругу-старшеклассницу – знаменитую Ленку (угу, ту самую), которую боялась и уважала вся школа за боевой характер. После уроков школьники – от мала до велика – собрались на стадионе, чтобы посмотреть, как «девки пацана мочить будут».
Вымахавшая до телебашни Ленка заставила Мишку просить прощения перед соседкой по парте на коленях. Аппетит приходит во время еды, поэтому унижений им показалось мало. Они вытащили из толпы Коренева, по глупости пришедшего поглазеть на общешкольную расправу, и заставили Мишку целовать его туфли. Было до ужаса противно.
Обо всем прознала Мишкина мать и написала заявление в милицию. Следователь по делам несовершеннолетних сидел в кабинете завуча и вызывал школьников на допрос по одному. Перепуганный ответственностью Коренев на вопрос «Вы же с ним дружите?» поспешил откреститься. До сих стыдно вспоминать…
– Вот видите, – обрадовался следователь, покачиваясь в такт трамваю. – Вы уже тогда были мразью. Впрочем, если разобраться, кто из нас не без греха? Я со своими недостатками пытаюсь бороться посильными методами – бросил пить, курить, жену. А вы?
Коренев молчит. Следователь продолжает:
– Перейдем к юности, тут-то и начинается все веселье… Ага. Вот и оно! Второй курс…
…ночь, вокзал, зима, он на скамеечке под стеной лежит в пьяном виде и пускает пузыри. Ему паршиво, потому что Виталик опубликовал свой корявый рассказик, а он, Коренев, не добился ничего, хотя и пришел по приглашению на праздник, произносил тосты и желал дальнейших успехов в творческой жизни, мысленно добавляя после каждой фразы «Чтоб ты сдох». Виталик подмигивал, показывал всем сборник и даже угрожал поставить автограф и подарить его тому, кто его перепьет. Коренев в перерывах между тостами завистливо сверлил взглядом череп улыбающегося Виталика в надежде, что он треснет и вытекут мозги. К сожалению, черепные кости новоиспеченного автора не поддавались разрушению силой мысли.
Тогда Коренев увел со стола нож, которым хотел заколоть Виталика, когда тот пойдет курить, но вышел по нужде, потерялся и оказался на скамейке у пустого железнодорожного вокзала.
Тоска берет за грудки и хочется кого-то повесить или повеситься самому. Уязвленное самолюбие клокочет в груди, и он осознает, каким ничтожеством является, если случайный в литературе человек обошел его на повороте и тиснул два рассказа в сборник с приличным тиражом.
Какая-то женщина назойливо трясет за плечо и давит на совесть:
– Мужчина, пожалуйста, уйдите, вы пугаете ребенка. Или хотя бы подвиньтесь и дайте присесть.
– Мне плевать, – он уткнулся носом между досками скамейки. – Садись на пол и не доставай. Без тебя тошно.
Его действительно тошнит, и с противным хлюпающим звуком салат извергается из его недр на асфальт. Получается своеобразный уличный шедевр абстрактной живописи. Виталик и такой бы смог продать подходящему покупателю, есть у него талант – втюхивать.
ebooksa