Гоша рассказывает смешную (как ему кажется) историю про экзамен, который сдавал на прошлой неделе. Забавно: из них четверых один Гоша закончит институт – если, конечно, к осени Граница не ослабнет настолько, чтобы Лёва смог вернуться на матмех. Впрочем, сам Лёва говорит, что ему отлично подходит метод Вольфина – не ходить на лекцию, а прочитать в книге.
Марина слушает Гошу вполуха, а сама рассматривает прохожих. Вроде бы люди одеты по-другому. Во всяком случае, мертвых вещей явно больше. А какой скандал закатила Рыба в седьмом классе, когда Марина пришла в школу в мертвых джинсах! Сейчас, наверное, Рыба уже так не вопит. Точнее, вопит так же, но на другие темы.
Как все меняется, думает Марина. Похоже, мир, который мы знали, подходит к концу. И, кажется, мы все приложили к этому руку. А ведь мне всегда нравилось, как мы жили, я никогда не хотела изменить мир или разрушить Границу… я ведь не Ника.
Интересно, Ника-то довольна тем, что получилось? Все как-то недосуг спросить.
Гоша досказал историю, все вежливо смеются. Марина смотрит на Нику и решается:
– Ника, я давно хотела спросить… ты вот много лет хотела уничтожить Границу, а теперь ее почти не осталось. Ты счастлива?
– Ну, брахо Ивана отпустили – это, конечно, здорово, – отвечает Ника. – А что до Границы – так, во-первых, она еще вполне есть, а во-вторых, я вот думаю, что, наверное, хотела уничтожить не Границу, а ложь. Но лжи и сейчас хватает, в том же «Аллигаторе» и даже в «Молодости».
– И в «Молодости»? – с притворным ужасом переспрашивает Гоша.
– В «Молодости», в «Молодости», – отвечает Ника. – Мы тут на днях как раз с Васей Портниковым придумывали настоящий молодежный журнал. Писать веселым современным языком, о реальной жизни, без Гирша, без кураторов из Учреждения… мы это всё в шутку, конечно.
– А чего в шутку? – говорит Гоша. – Возьмите и сделайте. Лжи будет меньше.
– Ну, не знаю… – задумчиво отвечает Ника.
– А я в последнее время тоже про ложь много понял, – говорит Лёва. – Вот смотрите: система описания мира, в которой мы выросли, с самого начала была неполной. Были вещи, которые нельзя было объяснить или обосновать, – прежде всего, необходимость Границы. И каждый раз, когда они сталкивались с этой необъяснимостью или необоснованностью, они начинали нам врать.
– «Они» – это кто? – спрашивает Ника.
– Ну, Учреждение. Контора. Такие учителя, как Рыба, такие журналы, как «Аллигатор». Много кто. В результате лжи становилось все больше – и, в конце концов, под ее тяжестью все и развалилось. Собственно, оно не могло не развалиться, рано или поздно.
– А мне нравится думать, – говорит Гоша, – что все это вызвали мы, убив Ищеева.
– Ты, Гоша, все-таки романтик, – смеется Лёва. – Это же только в книгах четверо героев меняют мир.
Я не меняла мир, думает Марина, я просто хотела быть с Лёвой. Так хотела, что даже не думала, зачем дядя Коля нам помогает.
Марина вспоминает последний разговор с начодом Ищеевым. Возможно, дядя Коля в самом деле использовал их, чтобы захватить власть и провести реформу. Знал ли он, как сильно ослабит этим Границу? Вряд ли. А вот Марина знала, что каждый искусственный переход делает Границу все проницаемее и приближает освобождение Лёвы из Межграничья.
Спрашивается: кто кого использовал?
Мы не меняли мир, думает Марина, но мы все хотели перемен – и мы их получили.
ebooksa