И, как известно, «ищущий да обрящет»: точнее, это Лару, сбежавшую с территории пансионата, разыскал господин Харди и сам обратился к ней с весьма интересным предложением.
Глава 10. Мистер Харди и господин Рахманов
Местные редко заглядывали в эту часть Ордынцевского кладбища – она считалась господской, где покоились только члены семьи и ближайшие их слуги. Главным сооружением здесь была старинная усыпальница, выстроенная еще в позапрошлом веке. Квадратная, белокаменная, с пилястрами и резными полуколоннами по сторонам от входа. Стены ее богато украшены барельефами на библейские темы, а четырехскатная крыша венчалась каменными Вороном, что грозно и неласково взирал на каждого, рискнувшего подойти.
Лара бывала здесь время от времени: она чувствовала ответственность за покойного Николая Григорьевича и считала себя обязанной убирать сухую траву вокруг, сажать цветы по весне и менять масло в лампадках внутри самого склепа. Много воды утекло с тех пор, как они с Конни потревожили покой сей усыпальницы…
Впрочем, Лара догадывалась, что сюда ходит еще кто-то. Частенько, когда она прибегала, в лампадки уже было залито новое масло, а цветы оказывались политыми – но за минувшие десять лет она ни разу с тем человеком не столкнулась.
Не то чтобы ей доставляло удовольствие бывать среди крестов, но и ничего ужасающего она в этом не находила. Днем, при свете солнца, так и вовсе не было здесь ничего мрачного: задорно трещали кузнечики, насвистывали трели южные птицы, порхали диковинные бабочки. Пожалуй, здесь по-настоящему было спокойно.
Вот и теперь, в пух и прах разругавшись с матушкой, Лара сидела в траве у самого входа в усыпальницу и безотчетно обрывала лепестки у ромашки. Но гадала не о любви, а о том, где бы раздобыть денег на билет до Петербурга.
Она сама себе удивлялась: как раньше не приходил ей в голову такой простой выход – уехать! Уехать в Петербург и поступить в Академию художеств – Лара в газетах читала, что туда нынче и девиц принимать стали. Конкурс, конечно, велик, но чем Лара хуже прочих? Картины ее диво как хороши, это даже мама-Юля признает. И сеньор Марроне нахваливал ее еще пять лет назад – а он настоящий художник, из Венеции. Уж он-то толк в акварелях знает.
Лучшие из своих работ Лара отбирала и складывала в отдельную папку, сделавшуюся уже довольно пухлой – их-то она и намеревалась показать мастерам в Академии художеств.
Как бы там ни было, главное – до той академии добраться. Но Лара не представляла, где ей добыть денег: все ее хоть сколько-нибудь ценные вещи принадлежали, по сути, маме-Юле. А тайком продавать что-то было для Лары решительно невозможно. Нет, никогда она до того не опустится!
Конечно, всегда можно продать медальон…
Тотчас после ссоры с матушкой Лара даже забрала его из тайника. Надеть на шею не решилась – спрятала в карман юбки. Но, достав теперь и любуясь, как играет солнце на диковинном орнаменте, как золотит крылья ласточки и как сверкает на кончике клюва ворона – она не представляла, где найти силы, чтобы расстаться с этой красотой.
– Лариса!.. – окликнули ее, и Лара вздрогнула. Поспешно засунула украшение поглубже в карман платья.
По тропинке кладбища к ней шагал господин Харди. Он улыбался, как всегда, но задора в ярко-синих глазах было куда меньше чем обычно. По всему видно, что чувствовал он себя здесь неуютно.
– Наконец-то я вас нашел, Лариса! Горничная сказала, что следует поискать на кладбище – а я еще подумал, что она шутит. Забавная она, ваша Галка.
«Все-то она знает, эта Галка!» – зло подумала Лара. И еще почувствовала досаду, что о ее похождениях домашние все-таки осведомлены.
Господин Харди прибавил шаг и протянул Ларе руку, помогая встать. Ладонь его была жесткой и теплой, такой человеческой, в отличие от ледышки господина Рахманова. И глядеть в синие глаза можно было сколько угодно, без страха, что забудешь, как дышать.
Но Лара все же не смогла смотреть в его глаза долго: она пообещала Дане не выдавать ее и теперь чувствовала горячий стыд, что придется лгать в ответ на его заботу.
Одно хорошо – лгать придется недолго. Лара уже знала, что господа Ордынцевы нынче перебираются в собственную их усадьбу, они уже и из номеров выписались. Вероятно, примеру их последует и Данин жених – странно, что он до сих пор здесь.
Она догадалась:
ebooksa