– Бикура воскрешались крестоформами более двух стандартных веков. Возможно, по первому разу дело проходит быстрее.
– Он что… – начала Ламия.
– Живой? – Силен коснулся руки девушки. – Потрогайте.
Грудь мужчины едва заметно подымалась и опускалась. Кожа была теплой. Под ней отчетливо прощупывались горячие крестоформы. Ламия, содрогнувшись, отдернула руку.
Существо, которое шесть часов назад было трупом Ленара Хойта, открыло глаза.
– Отец Дюре? – Сол шагнул к нему.
Голова мужчины повернулась. Он заморгал, будто свет резал ему глаза, затем что-то невнятно произнес.
– Воды, – догадался Консул и торопливо достал из кармана джемпера пластмассовую фляжку. Мартин Силен поддерживал голову незнакомца, пока Консул поил его.
Сол опустился перед ним на одно колено и дотронулся до его руки. Казалось, даже темные глаза Рахили с любопытством наблюдают за происходящим.
– Если вы не можете говорить, моргните дважды вместо «да» и один раз вместо «нет». Вы Дюре? – спросил Сол.
Мужчина повернул голову в сторону ученого.
– Да, – произнес он негромким, хорошо поставленным низким голосом. – Я отец Поль Дюре.
Они позавтракали ломтиками мяса, поджаренными прямо на пластинах обогревателя, и болтушкой, состряпанной из пригоршни зерна и разведенного молочного концентрата. Огрызок последнего батона разделили на пять кусочков. Высыпали в котелок остатки кофе. Ламии показалось, что ничего вкуснее она в жизни не ела.
Они сидели в тени растопыренного крыла Сфинкса вокруг «стола» – широкого валуна с плоской макушкой. Солнце было уже на полпути к зениту. Небо оставалось безоблачным. Стояла полная тишина – только звуки человеческих голосов да звяканье вилки или ложки нарушали ее.
– Вы помните… прежнее? – спросил Сол.
Священник надел запасной костюм Консула: серый, с гербом Гегемонии под сердцем. Эта домашняя, точнее, корабельная одежда Консула отцу Дюре была явно маловата.
Он держал кружку с кофе обеими руками, словно чашу для причастия.
– Прежнее… то есть то, что было, пока я не умер? – уточнил он, поднимая на собеседника глубокие умные глаза. Красивые старческие губы тронула улыбка. – Да, помню. Помню ссылку, бикура… – Он опустил глаза. – И даже дерево тесла.
– Хойт рассказывал нам о дереве, – тихо произнесла Ламия. – О том, как священник распял себя на активном дереве тесла в огненном лесу, предпочтя годы пытки бездумной жизни в симбиозе с паразитом-крестоформом.
Дюре покачал головой:
ebooksa