Ламия, Силен, Консул, Вайнтрауб и Дюре начали хором звать Кассада. Их голоса, отражаясь от утыканного клинками свода, снова и снова возвращались к ним искаженным эхом.
– Никаких следов Кассада или Хета Мастина, – сказал Консул, когда они вышли наружу. – Возможно, так и задумано… Мы будем пропадать пoодиночке, пока не останется один из нас.
– И тогда, как гласит легенда, желание этого последнего – или последней – исполнится? – спросила Ламия. Она сидела на каменном фундаменте Дворца, болтая в воздухе крепкими ногами.
Поль Дюре поднял глаза к небу.
– Не могу поверить, что отец Хойт действительно пожелал купить мне жизнь ценой собственной.
Мартин Силен, прищурившись, посмотрел на священника.
– Каким же будет ваше желание, падре?
Дюре не замедлил с ответом:
– Я хотел бы пожелать… помолиться… чтобы Господь раз и навсегда избавил человечество от двух проклятий – войны и Шрайка.
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь вздохами и стонами послеполуденного ветра.
– Ну а пока, – сказала Ламия, – мы должны раздобыть какую-нибудь пищу. Или научиться питаться воздухом!
Дюре кивнул.
– Почему вы захватили с собой так мало?
Мартин Силен рассмеялся и напыщенно продекламировал:
Дюре недоуменно улыбнулся.
– Мы надеялись победить или погибнуть в первую же ночь, – пояснил Консул. – И не рассчитывали застрять здесь надолго.
Ламия Брон встала и отряхнула брюки.
– Я пошла, – объявила она. – Попытаюсь принести провианта дней на пять, если, конечно, там есть армейские рационы.
– Я с вами, – внезапно сказал Мартин Силен.
Воцарилось молчание. За ту неделю, что паломники провели вместе, поэт и Ламия раз пять чуть не подрались, а однажды она пригрозила его убить. Ламия пристально посмотрела на Силена.
ebooksa