— Вот о ребёнке и подумай. И уедешь ты не насовсем. Возьми неделю-другую за свой счёт. И поезжай к своим, в Андреевку. А бабка с тобой что делает?
— Отмаливает, в церковь водит.
— Как раз то, что нужно. Поезжай. Только никому не говори, куда. Хочешь, я тебе из Пятигорска вызов сделаю? Сегодня звонок, а завтра — телеграмма. Скажешь — к умирающей тётушке, а поедешь к матери. А то Хорс снова вызовет, и пойдёшь.
— А через две недели не вызовет?
— Не вызовет. За это время откроется наша церковь, и священника пришлют нужного, опытного. А Хорса мы отсюда уберём.
— Откуда ты знаешь?
— Мне обещали. Зря, что ли, он меня боится? Меня поддерживают верные люди.
— От церкви?
— От церкви. Они сильные и умеют справляться с такими проблемами. Всё будет хорошо, Оля. А ты пока уезжай. Тебя отпустят на работе?
— Да, начальник у нас хороший, отпустит и без телеграммы.
Я проводила её до двери, но дальше она хотела идти одна: Я через подвал пойду, Тина. Не надо, чтобы нас видели вместе. Пусть они не знают, что я тебя предупредила.
— Обязательно позвони, что дошла, хорошо?
Она позвонила, спустя пятнадцать минут: Алло! Тина, я дошла. Всё в порядке, Алёшка спит. Сейчас договорюсь с начальником, и завтра с утра уеду.
— С автостанции тоже позвони, чтобы я была уверена, что всё в порядке, ладно? Или ты поездом?
— Поездом, а потом на рейсовом. У посёлка выйду.
— Правильно, а билет подальше возьми и на нужной станции незаметно выйди. Так будет верней. И обязательно, позвони, не забудь! Удачи тебе, Оля. И спасибо.
— И тебе… Тина, прости, я хотела… — запнулась она и я поддержала: Что ты хотела, Ольга? Говори!
— Хотела спросить, но боюсь…
— Спрашивай, я отвечу. В нашем положении недомолвки могут слишком дорого обойтись. Спрашивай!
— Я ещё слышала там… Они сказали…