— А Дан — это, наверное, от Данилы. Нет, — Даниила. Или, ещё что-то?
— Ещё что-то… От Богдана — немного принуждённо отвечает на мой вопрос Дан. Ашот заинтересованно молчит: на его памяти, я могу "докапывать" с таким ангельским видом только Витьку и мы, обычно, один другого стоим по части коварной изобретательности.
— Ну конечно, как я не догадалась: Богом данный… Церковное имя.
— Не церковное. Церковью оно не канонизировано. Просто маме очень хотелось, и она настояла. Я же вымоленный — Дан на мои провокации не поддаётся и являет собой полную покорность и послушание.
— А семейные имена у вас есть? Традиционные?
— Алексей, Гавриил.
— Алексей — это, кажется, — защитник. А Гавриил?
— То же самое, только с иврита. Божий воин. Божья оборона.
— Ясно — мне уже не хочется его донимать. Ангелом терпения, как в последнее время получается, будет выглядеть он он, а не я.
На самом деле, мне совершенно ничего не ясно. Ну разве только то, что Ашоту Хорс тоже не по душе. И то, что компания в Курятнике их с Даном насторожила. Они оба не хотят допускать Хорса до моей драгоценной особы и будут настойчиво претворять свои замыслы в жизнь. Остальное — полный мрак.
Лев Борисыч впереди делает прощальный сигнал и поворачивает к центру. Интересно, а они с Витькой, о чём говорят?
***
Маринка, что называется сорвалась с цепи — нагрубила клиенту, обругала Ашота и убежала наверх к Ленке. Витька отправился к клиенту налаживать отношения, а я погладила Ашота по плечу.
— Не бери в голову, Ашотик. Я это утрясу. Не обращай внимания, хорошо?
Он улыбнулся, кивнул. Но по его потемневшим глазам было видно, что разъярённая мелкая пакостница его все-таки задела.
Я поймала Маринку в обед. Ушла раньше из Пиццы и пошла к Ленке в маникюрный зал. Они сидели вдвоём в маленькой подсобке. Маринка уже успела пореветь и глаза у неё были красные. Увидев меня, она принялась безразлично рассматривать ногти, а Ленка заслонила её от меня с решительно-воинственным видом.
— Марина, нам нужно поговорить. Лена, выйди пожалуйста.
— Никуда я не пойду из своего зала. Это моё рабочее место, чего это я пойду? — голос Ленки ещё не повышенный, но уже готовый к обмену мнениями на высоких тонах, приобретает визгливые скандальные интонации.
Пропади ты пропадом, дрянь безмозглая! — думаю я про себя, сохраняя внешнюю невозмутимость: Тебе такой скандал в радость, у вас в маникюрном — это тонизирующая процедура, а у нас — мужчины. Ни один из них женских истерик годами не видит…
— Лена, выйди, прошу тебя! Если мы начнём разбираться у себя в мастерской, то получится ещё хуже. Разбираться всё равно придётся, так лучше уж, с глазу на глаз. Мы же все это понимаем, правда, Марина? — я сама мягкость и терпение. Мать Тереза меня бы поняла и благословила.
ebooksa