– Выйти ценой наших жизней? – саркастически осведомился Данила. – Не уверен, что в этом наши цели совпадают.
– Отставить не относящиеся к делу разговоры! – сурово насупился Сидоренко. – Да. Ценой ваших жизней. Вы обречены. С катера вам никуда не деться. Вы и так умрете. Переплыть туман без противогазов не сможете. Где выход – не знаете.
– А он есть? – встряла Анфиса.
Сидоренко смерил ее взглядом и рявкнул:
– Для вас – нет.
Марина увидела, что один из военных, то ли Гаврилов, то ли Иванов, тоже поднялся на борт их катера и сбросил в одну из лодок все противогазы. Да уж, даже если бы они все умели хорошо плавать, то без противогазов в туман соваться смерти подобно! Впрочем, и с противогазами – тоже, из-за населявших туман тварей.
– Я пришел предложить вам сделку, – провозгласил Сидоренко. – Вас пятеро. Нас – трое. Нам нужны только три человека. Если найдутся добровольцы, мы отпустим двоих. Слово чести.
– Слово чести? – возмутился Данила и сделал шаг вперед, словно задумал отчаянное самоубийство – напасть на нежить. Стефания вовремя ухватила его за край футболки и потянула назад.
– Да. Слово чести. Но нужны три добровольца. Чтобы облегчить вам сложный выбор, скажу, что вас всех ожидает, если вы выйдете наружу.
С этими словами Сидоренко развернулся к сжимавшему кулаки Даниле:
– С тобой все просто! Ты и так обречен. Воспалившаяся без лечения незаживающая рана. Начинающееся заражение. День-два максимум, и все закончится. Тебя уже не спасти. Но ты можешь спасти других. Ты…
Мертвец развернулся к Стефании и растянул тонкие губы в мерзкой улыбке.
– О, амур! О, страсть! Какой темперамент! Здесь тоже просто. Лекарство для него в обмен на твою жизнь. Ты едешь с нами, он получает лекарство и свободу. Думай, красавица! Без нашей помощи он обречен.
Марина испуганно ахнула, увидев, как побледнела Стефания. Данила незаметно взял ладонь Стефании в свою и сжал ее.
Анфиса громко чихнула, шмыгнула носом и прокашлялась, будто у нее запершило горло. Не вовремя, потому что тем самым привлекла к себе внимание мертвеца. Он развернулся и наставил палец уже на нее:
– Ты. Птичка, которая мечтает летать. Ты никогда больше не взлетишь! Выйдешь безголосая. Твоя простуда сыграет с тобой злую шутку! Без голоса ты – никто. Птичка без крыльев. Может, подцепишь женатого папика, он тебя поматросит и бросит с младенцем на руках. Будешь прозябать в нищете и рыдать по утраченному голосу. Вот твоя жизнь, красавица.
Марина поспешно притянула к себе взвившуюся Анфису, чтобы та не натворила глупостей: не кинулась с кулаками на нежить, не затеяла спор, в котором она без вариантов бы проиграла.
– И вы. Еще одна сладкая парочка.
Марина вздрогнула, когда Сидоренко обернулся к ним с Максом. Мертвец внимательно изучил обоих и растянул бескровные губы в усмешке:
– Твоя любимая женщина никогда не станет твоей, – обратился он к Максу. – Почему? Потому что она никогда не сможет тебе родить. Это станет причиной вашего расставания: ее истерики, самобичевания, пустая жизнь без желанных детей и ваше отчуждение. А ты… Ты уже поняла. Никогда от него не родишь. Мы все про вас знаем. Этот остров наш, все ваши чувства и мечты нам явны. У вас минута на обдумывание. Кто из вас добровольно поедет с нами, кто отдаст жизни ради великого дела и ради спасения двоих товарищей?