Амелия расхохоталась, громко и истерично. Она слышала свой голос, он пугал ее, однако не могла остановиться.
A потом крошечная мошка, точка, с хохочущей еще меньшей точкой внутри, оказалась внутри окаймленного пеной рта, уходящего за пределы возможностей зрения Амелии, и провалилась вниз, словно с великого водопада. Ударившись об один из колоссальных зубов, как комар, стукнувшийся в стену небоскреба, она разлетелась на части, которые вместе с еще хохотавшей Амелией исчезли под водой, устремлявшейся во чрево чудовища вместе с другими морскими тварями.
Еще до того как жизнь вышла на голые камни этого земного шара, и только в океане обитали живые создания, с неба спустилась раса разумных созданий. Они прилетели на собственных крыльях сквозь космическое желе, заполняющее пространство между звездами, совершив путешествие через половину космоса, длившееся не один эон.
Слепой греческий скульптор увидел их во сне и описал их облик своему ученику, Филипу Мудрому, который пишет, что внешне они напоминали короткие и толстые деревья, ходившие на пяти шуршащих ветвях, отделявшихся от основания. Пять широких гребней, подобных бочарным клепкам, тянулись вдоль их стволов. От каждого из гребней отходила ветвистая конечность, которой создания эти пользовались, как мы – руками. Между гребнями этими разворачивались пять крыльев, имевших форму веера, с помощью которых они летали по воздуху или плавали под водой с удивительной быстротой. Тела их венчались головами, напоминавшими пеструю морскую звезду. На каждой из пяти вершин располагались глаза, а между лучами находились заканчивавшиеся ртами стебли. Которых также было пять.
Эти создания, которых иногда называли Старцами, потому что они были первой расой, заселившей нашу планету со звезд, равным образом чувствовали себя как дома на суше и под морскими волнами, так как одинаковым образом умели дышать водой и воздухом, a трепещущие крылья позволяли им с огромной быстротой передвигаться и под водой. Они предпочли поселиться в океане, потому что в тот ранний период истории нашего мира суша была абсолютно безжизненна.
В морских глубинах они сооружали свои города из каменных блоков – настолько массивных, что люди не сумели бы даже пошевелить их, однако их легко ставили на место рабы – раса, выведенная мудрыми Древними Тварями специально для этой цели. Рабы эти назывались шогготами, рассказывают, что они были самым сильными из всех живших на земле существ.
Напоминавшие с виду бесформенные мешки, наполненные грязной, но прозрачной жидкостью, шогготы обладали удивительной способностью при необходимости выращивать из себя руки, ноги или органы восприятия. Они поднимали огромные камни, подтекая под них и расширяя тела. Таким образом им удавалось поднимать и перемещать тяжести, которые, казалось бы, невозможно даже пошевелить. А разгневавшись, могли разметать любые стены с той же легкостью, с которой возводили их.
Долгие века Старцы правили миром, находясь под волнами. Когда живые существа выползли из моря на сушу, а пышные леса покрыли холмы и долины, они перебрались из моря на сушу и построили себе новые города под открытым небом.
Существа эти были наделены невероятным знанием, и мудрость их, с нашей точки зрения, не знала предела. Они создавали плоть живых существ и лепили ее, так как горшечник придает сосуду различные очертания. Шепотом рассказывают, что одним из созданий их стал род людской, однако зачем они это сделали, остается неизвестным. Некоторые говорят, что нас предназначали в пищу, так, как мы сами используем коз и овец, ибо Старцы были плотоядными. Другие утверждают, что они создали нас себе на забаву – как смешных и нелепых монстров, на которых можно смотреть и веселиться.
Но эоны продолжали сменять друг друга, и со звезд в наш мир спустились другие чуждые ему расы, затеявшие войну со Старцами за власть над Землей. Они сражались с Ктулху и его отпрысками, с Ми-Го и с великой расой Йита. Опустошения, производимые в этих сражениях, были настолько великими, что значительная часть поверхности мира стала непригодной для жизни. Войны эти постепенно заставили Старцев оставить поверхность суши и вернуться в свои прежние города, расположенные в глубинах моря, и численность их сократилась.
Самой ужасной из этих войн стало восстание их собственных рабов, шогготов, которые за прошедшие века обрели разум и избавились от контроля Старцев над их собственной психикой. Шогготы стремились перебить своих господ и таким образом освободиться. Старцы сокрушили шогготов, воспользовавшись ужасающим оружием, которое нанесло Земле колоссальный ущерб. После этого они отступили в свой последний великий наземный город, расположенный на дальнем юге, и обитали там в мире до пришествия бесконечной зимы, укрывшей этот город одеялом ледника.
Говорят, что последние из Старцев могли спастись из заледеневшего города и скрыться в пещерах под тамошними горами, где, возможно, обитают и по сей день. Города их разрушены, никого из них более не видели глаза человека, хотя слепой Теон и другие люди видели их во снах. Если остатки их погибшей цивилизации до сих пор сохранились, то только в безлюдных местах нашего мира, куда не смеет ступить человек, или же в ледяных пустынях у полюсов, где нет ничего, кроме снега и льда.
Я видела, как умирает свет
Рэйчел Кейн
Рэйчел Кейн
Можно приспособиться ко всему, какой бы гнетущей ни была ситуация. Например, к работе в учреждении, где содержат страдающих болезнью Альцгеймера; поначалу бывает тяжело смотреть, как они бросаются к тебе с дикой паникой на лице, не умея выразить в словах тьму, что воет в их головах. Слушать, как они умоляют тебя спасти их от этой засасывающей в себя темноты.
Однако к этому привыкаешь. Увы. Привыкнуть можно к чему угодно.
В тот момент, когда я познакомилась с самой новой обитательницей приюта для престарелых «Тенистая роща», меня только что сделали дипломированной старшей сестрой по уходу за пожилыми – так вещала моя платежная ведомость, предоставлявшая мне двадцать милейших баксов за час. Я тогда была относительным новичком в службе ухода за стариками, но в основном все было не так уж плохо. То есть, конечно, на этой работе надо иметь крепкий желудок: приходится иметь дело со всякой грязью, если вы понимаете, о чем речь, однако телесные выделения никогда не смущали меня. Испражнения, кровь, моча, блевотина… конечно, любить тут нечего, однако некоторые из моих коллег не могли преодолеть отвращения. И потому я в срочном порядке частенько являлась на место происшествия с ведром и тряпкой, после всего прекрасно выполняла грязную работу. Коллеги во время перерывов в порядке компенсации наделяли меня за это лишней печенькой или еще чем-нибудь подобным.
Труднее давались мне лица наших пациентов – то есть, простите,