Спам

Олег, наконец-то, остался один. «Беркут» подождет, Макс прекрасно справится и без него. Ксения, вот кто сейчас был главнее всего. Ни о чем другом мужчина думать не мог. Он на автомате разбирал пакеты, которые принесли ему Малеев и Макс. На запах домашних пирожков, заботливо приготовленных женой Шурика, тут же отреагировал голодный желудок. Олег вспомнил, что последнее, что было в его желудке, так это каша на завтрак в реанимации. Надо поесть, обязательно надо, как бы его организм не был силен, ему нужна поддержка. Антонов съел несколько пирожков. Они, как всегда, были вкусными, но мужчина не замечал этого вкуса. Он просто пережевывал их, запивая соком. Все остальное: фрукты, печенье, колбасу, – он сложил обратно в пакет и отнес в холодильник. Проходя мимо поста медсестер, Антонов заметил, что Ирину сменила другая девушка. Олег хотел попросить ее разрешения позвонить в реанимацию с местного телефона, но передумал. Ничего хорошего ему не скажут. Нужно набраться терпения и подождать до завтра.

Наступила ночь, которая стала для Антонова самой длинной. Лишь под утро ему удалось заснуть. Во сне мужчина видел все тот же туман и Ксению. Все исчезло, когда в палату вошла медсестра. Она, молча, оставила на тумбочке градусник. Олег автоматически сунул его под мышку, хотя и так знал, что с температурой у него все в порядке. Медсестра зашла второй раз и так же молча исчезла за дверью. Да, приветливостью девушка не отличалась. Но Антонову было не до общения, поэтому он только ухмыльнулся такому сурово-мрачному поведению сестры милосердия. Мужчина ждал обхода.

Как только Гончаров появился в палате, Олег начал разговор, к которому готовился всю ночь.

– Олег Дмитриевич, вы же понимаете, что я не могу этого сделать. И потом, она для вас совершенно посторонний человек, а мы и родственников пускаем туда лишь в крайних случаях.

– Послушайте, я должен ее увидеть, я должен побыть с ней. Вот увидите, ей станет лучше.

– По-моему, ваша травма все же не прошла бесследно, и вы возомнили себя всемогущим, – говорил Сергей Иванович. Но Антонов уже почувствовал, что тот почти сдался.

– Вы же сами утверждаете: у нее нет шансов, она обречена. Какой, скажите мне, какой вред смогу принести ей я? Эти идиотские правила, кто их только придумал? Они существуют только в нашей стране, наверное. Для кого они, кому от них лучше? Сергей Иванович, вы должны меня туда отвести. Иначе можете считать, что вы лишили девушку последней возможности вернуться к жизни, – Олег замолчал.

– Хорошо, я подумаю. Но сначала томография, слышите, а уж потом посмотрим, кто кого и куда отведет.

– Спасибо. Я знал, что вы не откажете.

– Идите к медсестре, Антонов. Она проведет вас по всем кабинетам, какие вам нужно сегодня обойти. Да, и раньше времени не обольщайтесь.

Гончаров ушел, а Олег порадовался своей маленькой победе. Мужчина нашел молчаливую медсестру. Получив от нее инструкции, когда и где он должен быть, Антонов отказался от ее сопровождения и сам прошел все назначенные Гончаровым обследования. К обеду он уже сидел в палате и ждал приговора своего доктора. Слава Богу, Сергей Иванович принял правильное решение. В тихий час, когда больные разбрелись по палатам, Олег вместе с ним отправился в реанимацию.

– Я даю вам полчаса, слышите, всего полчаса, – сказал Гончаров и оставил Олега у двери, за стеклом которой он увидел Ксению.

Девушка была подключена к аппарату искусственного дыхания. Ее перебинтованная голова, тело, опутанное проводками и датчиками, шокировали Антонова. Подойдя вплотную к кровати, мужчина растерялся и на секунду засомневался: «А вдруг Гончаров прав, и все бесполезно?» Но тут же отбросил эту мысль и придвинул к кровати стул. Олег взял Ксению за руку, она казалась абсолютно холодной. Мужчина закрыл глаза. Он не знал, зачем делает это, но чувствовал, что так надо. Антонов представил, как идет по тому странному лесу. А внизу под ногами движется белый туман. Вот эта дымка поднимается все выше и выше. Она вползает на кровать Ксении. Медленно, издавая тихое шуршание, пелена покрывает все тело девушки. Олег не видит Ксению, но он чувствует, как ее рука становится теплой. Ему даже показалось, что девушка пошевелила пальцами. Когда туман исчез, мужчина заметил, что щеки девушки слегка порозовели, а веки как будто стали подергиваться.

– У меня получилось, – произнес шепотом Антонов.

Он знал, она возвращается к жизни и скоро придет в себя. Олег вышел из палаты, и сделал это вовремя. Так как навстречу уже шел Гончаров.

– Все, сеанс окончен, – сказал он.

– Я знаю, пойдемте отсюда.

Олег не стал ничего говорить Сергею Ивановичу о том, что Ксения спасена. Он знал, что после их ухода, врачи сами обнаружат, что Ксения Шульц вышла из комы. Не имеет значения, к каким выводам придут светила медицины, главное, что девушка будет жить.

Сильный толчок машины заставил Ксению открыть глаза. Пугаться, кричать и пытаться хоть что-нибудь сделать было поздно. Она не успела понять, что вообще произошло. Как эта громадина с бревнами оказалась на их пути? Девушка смогла лишь мельком взглянуть на Генриха. Ее пронзила резкая, но непродолжительная боль, и наступила чернота.

Ксения не видела, как вытаскивали из раздавленной машины ее и тело Генриха. Мужчину увезли в морг, а ее, подающую признаки жизни, доставили в ближайшую больницу. Ничего этого девушка не видела и не знала. Как не знала и того, что родители Генриха забрали тело сына и похоронили его на родине. Не знала она ничего и о своих родителях.