Спам

– Что ж, красавица, отдаю тебя под наблюдение твоих участковых врачей. Надеюсь, ты будешь радовать их своими успехами так же, как радовала меня. Удачи тебе. И постарайся впредь к нам не попадать.

– Спасибо, Сергей Иванович, спасибо за все. Я постараюсь…

Гончарова позвала медсестра, и Ксения не закончила свою трогательную речь. А через минуту в дверях уже стоял Антонов. Он еще вчера, узнав о выписке, снова предложил свою помощь. Олег приехал за девушкой сам. У него к тому времени уже была куплена новая машина, благодаря которой он избавился от услуг своего водителя. Славик был чрезмерно разговорчив, что раздражало Антонова. Сейчас Олег, окрыленный радостным событием, вошел в палату с букетом цветов.

– Это лишнее, – сухо сказала Ксения, принимая букет. Хотя по ее лицу было видно, что, как раз наоборот, не лишнее. Олег сделал вид, что не заметил ни ответа, ни тона, с которым встретила его Ксения.

– Ангелина Петровна, вы готовы? – спросил Олег, глядя на мать девушки.

– Конечно, уже давно.

– Тогда я беру вещи, а вы помогите дочери.

Антонов подхватил собранный багаж и, опережая женщин, вышел из палаты. Он успел погрузить их в машину и вернуться назад. Ксения не захотела ехать в кресле, а передвигаться быстро самостоятельно еще не могла. Они с Ангелиной Петровной шли с остановками, делая передышки. Олег, поравнявшись с ними, не стал никого спрашивать, а просто взял девушку на руки и понес на улицу. Этот поступок Антонова был неожиданным, но приятным. Это поняли и почувствовали все.

По дороге к дому Шульц разговаривали только Олег и Ангелина Петровна. Ксения, устроившись сзади, молчала. Она была рада, что мать взяла на себя общение с Антоновым. Девушка не знала, что надо говорить в подобных случаях. Не знала, как правильно расстаться с этим чужим и в тоже время уже родным человеком.

У дома их ждал отец. Анатолий Семенович поздоровался с Олегом и стал суетиться возле дочери. Антонов подхватил сумки и, спросив номер квартиры, скрылся в подъезде. Сейчас хватать на руки девушку он не стал, лишь поинтересовался, не нужно ли чего, попрощался и сел в машину.

– Может, зайдете? – спросила Ангелина Петровна, подойдя к открытому окну машины.

– Нет, спасибо. Увы, я не могу. У меня встреча назначена.

– Жаль. Ну, тогда до свидания, Олег Дмитриевич.

– До свидания, – Антонов на прощание махнул рукой Ксении и Анатолию Семеновичу, завел двигатель и выехал со двора.

Семья Шульц поднялась к себе. Именно семья, какой они впервые ощущали себя. Еще в больнице Ксения почувствовала перемены, произошедшие с ее родителями. Исчезли холодность и раздражение, которые раньше были между ними. «Не бывает, худа без добра», – подумала тогда девушка. И если в тот момент у нее еще были какие-то сомнения по поводу внезапно возникшего взаимопонимания межу отцом и матерью, то сегодня она поняла, что их поведение – это не стремление создать видимость добрых семейных отношений ради выздоровления дочери. Они действительно стали другими и, похоже, искренне рады этому.

Зайдя к себе в комнату, Ксения присела на диван. Она посмотрела по сторонам. Ей показалось, что здесь стало как-то пусто. Чего-то не хватало. Может быть, собранный диван освободил лишнее пространство?

– Мам, а где мое платье? – спросила Ксения. Она поняла, чего здесь нет.

– Я убрала его, доченька, – ответила та как-то виновато и начала оправдываться. – Если хочешь…

– И правильно, что убрала. Зачем оно мне теперь? – перебила Ангелину Петровну девушка. Увидев на глазах матери слезы, она стала ее успокаивать. – Не плачь, мам. Не плачь, все же хорошо. Я же, можно сказать, заново родилась. Генриха жаль, очень жаль. Но его не вернешь, а нам надо жить. И мы будем жить. Не плачь, пожалуйста.

– Все, все, я не плачу. Ты права, все хорошо. Ты отдохни, а я пойду накрою на стол. Давно обед пора подавать.