Новая заря

Однако в 1472 году Великой княгиней Московской становится Софья Палеолог, а вместе с ней и масса советников. Впрочем, и она сама была не лыком шита. Прибыв в Москву, она взяла в оборот своего мужа и развернула поистине масштабные реформы. Чего стоит только одно мощение кремля? Именно она была автором концепции «Москва – третий Рим» и выдумщицей липовой генеалогии Рюриковичей, выводя ее от несуществующего сынабрата императора Октавиана Августа.

Впрочем, остановимся на военных реформах и связанных с ними делах.

Зоя (Софья) Палеолог настояла на внедрении системы помещиков (поместного ополчения) по образцу, существовавшему в Византийской империи, Османской империи и прочих «цивилизованных странах». Тот факт, что данная схема к концу XV века устарела чуть более, чем полностью,[91] она проигнорировала, как и слабый уровень экономического развития региона, не позволяющий выставлять такое ополчение с хорошим снаряжением.

В итоге дружинная кавалерия была ликвидирована. А вместо нее появилась поместная. От средней (линейно) она перешла к легкой, ибо пересела на куда более дешевых легких лошадей. Доспехи в основной своей массе тоже были утеряны. Кольчуга стала не минимумом, а максимумом для многих. Большинство же довольствовались стеганым халатом. Таким образом кавалерия Московской Руси практически полностью утратила способность к правильному бою в полевых сражениях, скатившись до классической степной кавалерии.

Важным фактором было то, что такой подход к комплектованию порождал полное отсутствие интереса помещиков к службе и военным кампаниям. Они с другого жили. Их больше волновало, сколько морковки у них вырастет в феоде, чем дело государево. Ему надо – пусть сам и занимается. А им довольно и показухи, чтобы просто отвязались. Но не это главное. Помещикам выдавалась земля с крестьянами, живущими на ней. Ведь не сами же они ее должны обрабатывать. Земля разбежаться не может, а вот крестьяне – только в путь. Поэтому в первые же десятилетия насаждения поместной системы стало бурно расцветать крепостное право, всемерно ограничивая крестьян в уходе с земли. Что, в свою очередь, страшно ударило по и без того слабой экономике Московской Руси. Дополнительным «бонусом» стало существенное усложнение проведения военных операций из-за решительного роста логистических проблем в плане марша, управления и снабжения.

Иными словами – внятную кавалерию мы потеряли. А что с пехотой?

Иррегулярные банды XV века вполне удовлетворяли потребности своих лет. Они активно действовали в интересах купцов, защищая их караваны и разнообразные объекты. Естественным путем данные банды, как и в Европе, должны были потихоньку конвертироваться в первые наемные роты регулярной пехоты. Какой – вопрос. Но не суть. Главное – они должны были породить регулярную наемную пехоту, вполне современную для XVI–XVII веков.

А что получилось у нас?

Действуя под влиянием все тех же советников, Иван Грозный провел реформу пехоты в том же ключе, что и его дед реформировал кавалеристов. Получив на выходе прямой аналог поместного ополчения с его чудным букетом недостатков.

Конечно, эталоном для стрельцов послужили янычары. Но очень отдаленным. Почему?

Во-первых, янычар набирали еще детьми, после чего много лет обучали военному делу. В итоге получались матерые вояки. Института подготовки стрельцов не существовало в природе. Из-за чего они не были обучены ни строевому шагу, ни ближнему бою, ни приемам обращения с оружием. Каждый учился как мог и, как правило, не сильно напрягался.

Во-вторых, система содержания стрельцов была аналогична поместной и подразумевала самостоятельное получение доходов. В частности, через льготы от держания торговых лавок и мастерских. Поэтому, как и помещики, стрельцы не были заинтересованы ни в походах, ни в государевой службе, сводя все что можно к показухе. Но главное, именно этот, весьма порочный подход к комплектованию и содержанию превратил помещиков и стрельцов в главное топливо бунтов, восстаний и дворцовых переворотов XVI–XVII веков. Именно благодаря им Смута и была настолько масштабной. Впрочем, эпоха дворцовых переворотов XVIII века также имела корни в этих событиях, ибо все офицеры гвардии были набраны из все тех же самых помещиков.

Единственным светлым окошком во всем этом деле была артиллерия, которая, несмотря на угрозу горе-реформаторов, оказалась к середине XVI века весьма неплохой.

Эти реформы заняли почти столетие и потребовали колоссальных усилий. К чему они привели?

К полной утрате боеспособности русского войска, установлению крепостного права, критическому осложнению экономического положения, стагнации экономического развития и череде страшных военных поражений XVI–XVII веков.

Знали ли Иван III с сыном и внуком о том, что они делают? Вряд ли. Уровень их информированности и образования был крайне невысок. Тот же Иван IV считался очень образованным человеком… по меркам Руси. Но тут не нужно забывать о том, что, когда в Европе уже жгли ученых на кострах, в России не было ни одного учебного заведения. Даже духовной семинарии[92].

Знали ли о том, к чему приведут реформы, советники этих монархов? Неизвестно. По крайней мере, имелся весьма великий шанс того, что они были в курсе всех актуальных трендов тех лет. Дмитрий считал, что греки проводили целенаправленную диверсию в интересах Османской империи. Он знал, что тот же Афон добровольно присягнул османам за несколько лет до падения Константинополя, и банально не доверял им. Зачем им так делать? Так выслуживаться перед новым господином – Османской империей. Тем более, что, по мнению Дмитрия, они уже так поступили еще во времена Византийской империи.

Причем, что примечательно, в обоих случаях фигурировали женщины. В ситуации «Ивановской диверсии» – Софья (Зоя) Палеолог, в ситуации «Владимирской диверсии» – Анна Византийская из Македонской династии (дочь Романа II). Cherchez la femme, как говорят французы.

Взаимодействие новой армии со степью

Справедливости ради нужно отметить, что существует мнение о том, что эти реформы позволили Великому княжеству Московскому, а затем и Русскому царству успешно противостоять степным кочевникам. Однако это не так.