Юноша повернулся к собеседнику.
— Посмотрите на меня внимательно, Гридль, и покопайтесь в своей памяти.
Натуралист печально покачал головой:
— Увы, мсье, я слишком плохо вижу, а мой мозг все чаще и чаще отказывается работать…
— Было время, когда у лесника графства Грейбрук были такие зоркие глаза, что он мог подстрелить сидящую на дереве сороку с расстояния в двести метров. Поскольку это было очень давно, вполне возможно, что у этого опытного охотника зрение стало немного хуже… Но я никогда не поверю, что его мозг ослабел настолько, что он больше ничего не помнит… Нет, подобное представить невозможно!
Том Гридль выглядел удивленным и немного обеспокоенным.
— Кто вы, мсье?
— Я никогда не поверю, что этот охотник забыл малыша Герберта!
Старик молчал, и по лицу его скатилось несколько слез.
— Мой Бог, мой Бог… — прорыдал он.
Юноша обнял его и крепко прижал к груди.
— Да, я Герберт Лейкхорст, последний граф Грейбрук, объявленный вне закона с того момента, когда мой отец был убит солдатами, как мятежник. Может быть, теперь вам будет понятно, почему мне нужна волчья шкура?
Том Гридль задрожал и закрыл лицо руками…
— Ради Бога, милорд! Нет, нет!. Я не хочу понимать! Это слишком ужасно!
Когда он открыл глаза, графа Грейбрука рядом с ним уже не было. Он даже не услышал его шагов в ночи.
Бегство отца Картерета сильно повлияло на настроение сэра Гусмана, первого судьи центрального уголовного суда в Лондоне. Формально оно отношения к нему не имело — произнеся приговор, он больше ничем не должен был интересоваться, разве что наблюдать за дальнейшими событиями. Но сэр Гусман относился к тем людям, про которых с насмешкой говорят, что они живут в зависти и ненависти, словно крот в своей подземной норе. Эти неприятные качества вызывали у окружающих желание ответить ему тем же. Элита относилась к нему со смешанным чувством неловкости и враждебности из-за его несправедливых решений; буржуа презирали его за скупость и неустроенность жизни; беднота опасалась его, так как не без оснований видела в нем жестокое чудовище. Он жил один в большом унылом особняке на Фулхем-Роуд. В прошлом веке здание принадлежало жуткому семейству Крайсбрук, члены которого за многочисленные преступления лишились жизни на виселице в Тайберне.
На протяжении ряда лет это здание, олицетворение ужаса, одиноко стояло, мрачное и пустое, превратившись в убежите крыс и разной нечисти. Сэра Гусмана не волновала судьба прежних хозяев. Тем более что ему удалось завладеть домом чуть ли не за корку хлеба.
Он жил одиноко, с одной домработницей по имени Смангль в качестве компаньона. Это была грубая женщина, много лет назад выпущенная из тюрьмы, когда она согласилась за освобождение стать работницей у сэра Гусмана. Она была одновременно горничной, служанкой, грузчиком, рассыльной и кухаркой; последняя должность не требовала от нее больших усилий, так как сэр Гусман довольствовался крайне скромной пищей, исходя из соображений экономии.
Этим вечером хозяин дома только что расправился со своим ужином, не оставив на столе ни одной крошки и затратив на еду минимум времени; понятно, что не нужны часы, чтобы проглотить несколько кусков соленой селедки, половину тартинки и чашку жидкого чая.
ebooksa