«Всё дело в размерах».
Размеры. Они могут быть большими. А могут быть и маленькими. Если в словах имелся в виду большой размер, то в этом нет смысла — я ведь уже знаю о величии Фолэма.
Может, тогда…
Нет. Это невозможно. Невероятно. Даже не смей измыслить такое.
Но если допустить…
«Всё дело в размерах».
Большой размер.
Очень большой размер.
Или маленький размер. Очень маленький.
Очень, очень маленький…
Вот оно!
Антон захрипел. Ему хотелось вопить во весь рот, но голосовые связки заледенели. Он катался по земле и трясся в конвульсиях. Только что он совершил страшное преступление — то, чего не стоило делать, — и нес за это наказание. Такова была цена того, что он усомнился в могуществе своего хозяина.
Но даже в этом аду его преследовали слова.
«Всё дело в размерах».
Лена, вспомнил он в коротком светлом промежутке между приступами боли, от которых трещали кости черепа. Это слова Лены. И он ведь почти понял, что она имела в виду, почти добрался до сути, но тут пришла боль, эта ужасная боль, и он опять позабыл обо всём…
«Всё дело в размерах». Мозг рвется на куски, плавится, кипит. И это будет продолжаться веки вечные, если он не перестанет пытаться восстать против Фолэма. Нет, лучше сдаться, потерять себя и успокоиться в фиолетовых волнах…
Размер может быть большим. Или маленьким.
Антона вырвало, но так как он давно ничего не ел, изо рта вышла только тягучая слизь. Синяя, как и всё вокруг. Он скрючился в позе эмбриона и стал думать, уже почти не пытаясь справиться с натиском боли — она свободно пожирала его тело, но не могла помешать ему мыслить.
Почему Фолэм так настойчиво повторяет те чёртовы слова, внушая всем, что он велик? Это было первое, что Антон воспринял, попав сюда. Страх перед неведомым, но грозным владыкой фиолетового края с тех пор определял все его действия. В самые последние секунды, когда он встретился с ним — даже тогда Фолэм не переставал это твердить, хотя в словах не было нужды: Антон и сам воочию видел пропасть между их размерами и мощью. Так почему два коротких слова стали мантрой этого существа, почему даже сейчас Фолэм яростно сопротивляется всякому сомнению, как будто от микроскопического бунта Антона что-то может поменяться? Зачем вообще космическому гиганту обращать на это внимание?
«Всё дело в размерах».
ebooksa