Саша опустила взгляд. Возле крыльца торгового центра, мимо которого она проходила, сидел облезлый медведь-попрошайка и смотрел на неё с неподдельным интересом.
— Что?
— Там, кажись, что-то взорвалось, а вы как раз с той стороны идёте.
— А… ну да. Полицейский грузовик. Его взорвали.
— Наш или их? — медведь приподнялся на худой лапе, в которой недоставало пары когтей. Саша, заметив это, поморщилась: она читала, что у медведей выпадение когтей бывает очень болезненным.
— Ну так люпи или ферре? — голос медведя дрожал от нетерпения.
— Люпи, — сказала она. Медведь опустился на место и удовлетворённо хмыкнул:
— Так им и надо, сатрапам.
Саша уже хотела пройти мимо, но что-то заставило её задержаться. Она ещё раз посмотрела на зверя, который восседал возле жестяной миски, в которой блестели несколько монет, и сказала:
— А вам разве безопасно так сидеть? В любую минуту может подойти полиция…
— Ну уж с ферре-полицией я столкуюсь, — улыбнулся медведь. — А если запримечу люпи, то быстро встану, заберу мисочку и войду в торговый центр. Всего лишь сидел, отдыхал минутку — какое попрошайничество?
Он подмигнул Саше, и она улыбнулась:
— Но, всё-таки, будьте осторожны. Люпи сегодня лютуют.
— Это уж само собой, — медведь внимательно посмотрел на окровавленные плечи девушки и поднял больную лапу на прощание.
Дальше Саша шла в приподнятом настроении. Даже отзвук ещё одного далёкого взрыва (который, видимо, произошёл на другой окраине города) не испортил ей дух, тем более что она уже увидела девятиэтажный бело-зелёный короб, в котором жила. Подпрыгивая с ноги на ногу, она взбежала по лестнице и вошла в загаженный подъезд. Лифт не работал уже год как, поэтому ей пришлось преодолеть пешком шесть лестничных пролётов, прежде чем она попала на свой этаж. Тут Саша остановилась, как вкопанная: в мутном свете из окошка она увидела, как возле лестницы валяется на спине волк в домашнем халате. Из пасти разило перегаром. Саше даже показалось, что зверь просто спит, но дыхания не было. Волк умер — то ли от отравления алкоголем, то ли от сердечного приступа, то ли от чего-то ещё. Умирая, он, видимо, пытался спуститься вниз и вызвать на помощь, но не успел.
Саше стало дурно. Она осторожно обошла тело и пошла к своей квартире. Да какая там квартира — одна комната, в которой негде повернуться, плюс туалет — вот и всё пространство. Она заперла дверь за собой, включила свет и вытащила из кармана своё сокровище, обернутое в целлофан. Желание накатило так остро, что она качнулась стоя.
«Не сейчас, — сказала она себе строго. — Сначала задернуть шторы, принять душ и смыть кровь с плеч. Держи себя в руках».
Шторы она закрыла, но помыться не вышло — опять отключили воду. Так что Саша ограничилась тем, что оттерла марлей засохшую кровь с плеч и наложила пластырь на рану. Ничего, пройдёт, бывало и хуже. Саша открыла картонную коробку, которая стояла в углу комнаты, и достала оттуда всё необходимое — шприц, жгут, железную кружку и алюминиевую столовую ложку, которой придавала особое значение. И только потом девушка, замирая от жгучего предвкушения, развязала мешочек.
Полчаса спустя она захотела выйти на балкон. Пошатываясь, она открыла дверь, вдохнула свежий воздух, облокотилась о край балкона и посмотрела вниз. На грязном, заваленном мусором пустыре одетый в костюм рослый медведь методично пинал скрючившегося человека, который даже не пытался как-то защититься. В конце концов, медведю, видимо, надоело бить его. В последний раз презрительно двинув лапой человеку под ребро, зверь удалился в сторону улицы, стряхивая грязь с рукавов пиджака. Саша наблюдала за сценой, превратившись в бесплотную точку зрения. Когда медведь ушёл, она пришла в себя, вздохнула и вошла в квартиру, где повалилась на матрац, разложенный на полу. Мир, оставшийся за пределами её крохотной квартиры, тут же размылся, поблек, прекратил своё существование — и во всём творении она осталась одна, ограниченная пределами своего жилища, которое, в свою очередь, плавно вращалось вокруг невидимой оси, которая пронизывала её голову.
«Лютое утро, — отстранённо думала Саша, не пытаясь препятствовать этому безмятежному вращению. — Ведь иначе и не скажешь. Все эти волки, медведи, их войны… Но ведь раньше всё было по-другому. Мир изменился — когда я была маленькой, всё было не так… Хотя, может, я себе так внушила, а на самом деле всё всегда так и было… Да, ничего не менялось, потому что ничего и не было… Совсем…».
ebooksa