— Хорошо, выхожу.
Она в последний раз вгляделась в его хмурое лицо в сумеречной надежде, что он ещё находится под впечатлением её рассказа — может быть, что-то спросит, справится о какой-то детали, оставшейся для него неясной. Но нет — кажется, он витал уже далеко, в мире доллара и евро, их яростных схваток между собой, а его интерес к ней, к её жизни, к её прошлому и будущему, улетучился из него вместе с исторгшимся из члена семенем. Что-то странное, из ряда вон выходящее было в этом вечере, что-то, граничащее с волшебством, и это сделало их на короткое время ближе друг к другу, чем давние влюблённые; но это ушло, и она опять стала для него тем, кем и являлась — очередной смазливой девкой по вызову, которую можно трахнуть и забыть, и ему не терпелось выставить её за дверь. Она вздохнула, надевая туфли на шпильках и цепляя сумочку на плечо.
Он отодвинул засов двери, и она переступила за порог, на прощание игриво пошевелив пальчиками в его сторону. Сделав один шаг вниз по лестнице, она услышала его голос за спиной:
— Ты права, доллар не может расти вечно. Но ведь и падать без конца он тоже не будет.
Она остановилась и ответила, не оборачиваясь:
— А если всё-таки Америке конец? Что будет тогда?
— Ну так есть и другие валюты. Евро, например. Хотя пример неудачный, уж евро-то навернётся куда раньше доллара… Ну, тогда йена. Или английский фунт. Рубль, в конце концов. Свой, родной. А можно вообще плюнуть на все валюты, пусть идут лесом. На них свет клином, слава богу, не сошёлся, хотя иногда так кажется…
Они помолчали вместе ещё пару секунд. Потом он сказал:
— Ну, удачи… — и закрыл дверь квартиры, став одним из множества теней без имени в её голове.
Чёрный «Ниссан» стоял у подъезда, освещая фарами «классики», нарисованные мелом на асфальте. Она открыла заднюю дверцу и увидела, что в салоне, кроме Лёхи, никого нет: всех девушек разобрали.
— Нормально всё? — поинтересовался водитель, не оборачиваясь.
— Всё хорошо, — она протянула ему деньги.
— Молодца-а-а…
Машина плавно тронулась и проехала под фонарём у детской площадки. Она вдруг вспомнила об ожоге и подняла безымянный палец, разглядывая его в жидком электрическом ливне. След, оставленный огнём, был почти не виден под ярким светом. Стоит лишь использовать лечебную мазь, и волдырь исчезнет за пару дней.
— Как будто ничего и не бывало, — прошептала она.
«Ниссан» выехал из двора и устремился вперёд по сонной ночной улице.
С. С. С
Когда очередная осень позолотила верхушки деревьев, лис Атто вернулся в долину Ним. Здесь он родился много лун назад и всегда возвращался, даже если далёкие странствия приводили его в места, столь богатые дичью, что уйти оттуда казалось немыслимым.
К западу от долины протекала широкая безымянная река, и там, на песчаном берегу, жили люди — женщина с ребёнком. Они были там, когда Атто ещё был несмышлёным лисёнком. Он помнил день, когда зимний голод доконал его настолько, что он стал подбираться к их костру в надежде, что люди поделятся с ним своей едой. Но сколько бы Атто ни лежал на холодных песчинках пляжа, женщина в его сторону даже не посмотрела, а её сын попытался поймать зверя. Лис не давался, отбегая назад, когда ребёнок с растопыренными пальцами приближался к нему. Тогда мальчик стал бросать в него камни и один раз больно попал по голове лиса. Атто взвыл и юркнул обратно под кров густого леса. Больше он попыток сблизиться с людьми не предпринимал.
ebooksa