– Только в бане приберусь, да пойду…– кивнула Прасковья.
Я не ханжа, но и не животное, которое бросается на все что шевелиться. Возможно с Прасковьей я поступил не очень хорошо, просто не знал, что она замужняя. Однако все произошло так быстро и спонтанно, что я даже не успел подумать. Мне трудно было удержаться после нескольких лет воздержания. Да и Прасковья все сделала так легко и непринужденно, отдалась, будто для нее это было как картошку почистить… но мастерица, этого не отнять.
Однако я все равно чувствовал легкую вину перед ее мужем. Вот такой я совестливый, ничего тут не поделаешь…
А вообще мне начинало нравится быть барином. После бани я отправился в особняк, поднялся в спальню на второй этаж и проспал часа три. Может проспал бы по больше, но двери неожиданно скрипнули и тихонечко вошла бабка Ефросинья, шаркая ногами. Она молча присела на табурете возле кровати и грозно нахмурила брови:
– Так кто ты такой?
– Андрей Никитин.
– Ты похож на Андрейку, но вовсе не он. Я ведь его нянечка. Андрюшенька давно покинул поместье, после смерти отца, никто его уже толком не помнит… кроме меня.
Бабуля скривилась и неожиданно вцепилась за мой чуб цепкими пальцам:
– Признавайся, разбойник! Куда девали настоящего Андрейку?!
В комнату вбежал Прохор и тут же оторвал безумную старуху от меня:
– Да успокойся ты, тетка Ефросинья! Ступай к себе! Андрей Иванович, помещик Гарин прибыл. Желает с вами аудиенции.
– Через пять минут выйду…
Прохор утащил бабку, а я стал неторопливо одеваться. Мою одежду изъяли на стирку, теперь вместо трусов я носил накрахмаленные панталоны, странную рубашку со стоячим воротом и узкие брюки. Сверху я накинул темно-синий камзол с блестящими пуговицами и посмотрел на себя в зеркало. Ну и пугало! Только ворон в огороде стращать!
Однако сделал грозный вид и спустился в гостиную.
Посреди комнаты стоял высокий мужик лет сорока пяти. Напыщенный как петух. Крепкий, широкоплечий, с пронзительным взглядом и квадратной челюстью. В нарядном сюртуке и синих форменных брюках, черные лакированные туфли непривычно блестели, будто покрытые глянцем. По осанке он скорее напоминал военного или полицейского, нежели помещика.
– Владимир Иванович Гарин,– представился гость. У него оказалось крепкое рукопожатие.
– Андрей Никитин,– улыбнулся я.
Гарин сурово посмотрел на Прохора:
– Хотелось бы поговорить с вашим барином наедине…
Я кивнул Прохору и он тут же вышел, оставив нас с гостем.