Глины здесь в избытке, причем глины хорошего качества, средней жирности, наиболее пригодной для кирпича. Не зря же именно здесь построили завод в 1952 году, который наши молодые реформаторы похерили в конце девяностых не от большого ума…
Я уже загорелся этой идеей, оставалось только все тщательно обдумать и найти грамотных специалистов. Терпеть не могу, когда люди вполне могут жить лучше, но прозябают в нищете. Я сделаю все, что в моих силах, попробую исправить ситуацию и поднять хозяйство.
На улице смеркалось. Я спустился к реке и сел в небольшую лодочку. Тишь да гладь, только рыбка плещется. С откоса осторожно спустилась Аглая, придерживая подол:
– Барин, прикажете ужин принести?
– Я скоро поднимусь. Посиди немного со мной…
Она послушно присела рядом, плотно сжав ноги.
– Аглая, сколько тебе годков?
– Восемнадцать, Андрей Иванович.
– Ты очень красивая девушка, жених-то есть?
– Ваня Хватов из села. Он сейчас на Волге, бурлачит. К осени вернется, авось свадьбу отыграем…
– Так напиши жениху, пусть возвращается. Скоро мне нужны будут рабочие руки. И здесь заработает.
– Нет, барин. Договор на полгода, до осени, нарушать никак нельзя…
– А родители твои как?
– В Березкино, у меня же еще четверо, два брата и две сестры, я самая старшая. Отец рыбачит, большой надел земли, мама прачкой у генеральши…
– Ты читать-писать умеешь?
– Конечно обучена…– удивилась девушка.– Барин, про вас чудное рассказывают.
– Что рассказывают?
– Будто вы Кузьме Жидкову из своих запасов выделили… не припомню такого, чтобы помещик с холопом делился…
– А какая разница, Аглая? Крепостной, помещик или князь… мы же все люди. У всех в груди такое же сердце… у всех душа. Человек тем и отличается от зверя, что он милосерден, имеет сострадание, эмпатию…
– Чудные вы слова говорите, барин… Вот уже два дня в поместье, и даже никого еще не высекли.