– Ротмистр Вахрушев.
Ротмистр почтительно кивнул.
– Пойдемте, господин Вахрушев. Мне нужно переговорить с вами об условиях поединка,– граф показал на черную карету у соседнего дома.
Когда ротмистр вернулся, он выглядел слегка растерянным. Карета с графом сразу уехала.
– Договорились? – спросил я.
– Князь настаивает на двух выстрелах, а не на одном. Он считает, вы нанесли очень сильное оскорбление.
– Что это значит?
– Что шансы выжить у вас снизились, господин Никитин. Полгода назад Ягупов убил на дуэли известного московского бретера Воронцова. Стрелялись с тридцати шагов. Завтра вы будете стреляться с двадцати пяти…
– Я не узнаю вас, ротмистр… вы будто упали духом…
– Совсем нет, господин Никитин! Немедленно едем!
В лесу, когда я сделал несколько выстрелов, ротмистр сказал:
– Я знаю одного безумного капитана из Царицына, который стреляется за дворян. Но стоит это будет три тысячи.
– Он думает что бессмертен?
– Возможно. Потерял семью и теперь играет с судьбой, провел уже пять таких дуэлей…
– Я буду стреляться сам.
– Дело ваше, господин Никитин. Но скажу честно – пистолет вы научились держать, однако за два дня я не смогу подготовить из вас стрелка, и если удача отвернется от вас … сами все понимаете.
– Признаюсь, я не знаком с Дуэльным Кодексом. Что если завтра до дуэли я извинюсь перед князем, тем более между мной и его супругой ничего не было…
– Тем самым вы обольете грязью свой род, ведь дуэль уже объявлена. Он сразу отвергнет ваши извинения. Теперь примириться можно только после дуэли, если останетесь живы… Извинения, принесенные после дуэли – вовсе не порочат дворянскую честь.
– А почему дворяне не дерутся на кулаках?
Ротмистр усмехнулся: