— Красота требует жертв. Зато тебе нравится — вижу. До вечера!
Она удалилась, чуть покачивая тонкими бёдрами, между которыми остался небольшой просвет. Егор, глядя вслед, почувствовал напряжение. А ведь после ночного приключения прошло совсем немного времени, и так тянет повторить…
Вот она, ловушка для парней. Хочется регулярно — давай жить вместе. А это уже семья. Быт. Дети. И зачастую совершенно не до секса.
Настя ни словом не обмолвилась о браке, как и вообще о продолжении отношений. Ни к чему не обязывающая встреча свободных людей. Но о чём думает в самом деле — попробуй угадай.
К этой ночи девушкой уже не была, хоть приходилось слышать: в целомудренную советскую эпоху многие студентки умудрялись сохранить невинность до выпуска, берегли девственность для единственного-любимого и первой брачной ночи. Мило, трогательно, наивно… и глупо. Девушка должна входить в семейную жизнь, избавившись от детских иллюзий. Иначе загрызёт молодого мужа из-за несоответствия этим иллюзиям.
Вернувшись на койку, но в компании книжек, а не Насти, Егор какое-то время не мог успокоиться. Мысли невольно скатывались к более приятному — воспоминаниям о первом сексуальном приключении в СССР, если не считать шалости в поезде.
Пропустив её в комнату, не зажигая свет, он запер дверь на ключ.
— Холодно! — пожаловалась она.
— Прости. Закрою форточку. Надо было проветрить после стада павианов, — захлопнув створку, он тут же вернулся к ней и обнял: — Так теплее? Слушай… как в танце. Только с тобой я могу танцевать и без музыки.
Губы встретились с губами. Егор был больше метра восьмидесяти, Настя куда ниже, даже на каблуках. Пришлось немного нагнуться.
— Вот ты и израсходовал право на единственный комсомольский поцелуй!
— Воспользуюсь фондом профкома.
Несмотря на прохладу после проветривания, Егор чувствовал жар. Подхватив Настю на руки, сел на койку, усадив её себе на колени. Панцирная сетка жалобно скрипнула под весом мужского тела и очень лёгкого женского. С досадой подумал — как же начнёт визжать, если дело дойдёт до главного…
А оно двигалось в нужном направлении. Левой рукой привлекая девушку за талию и ни на секунду не прекращая поцелуи в губы и шею, Егор запустил пальцы правой в зовущий разрез юбки. Настя попыталась остановить его руку, но не слишком стараясь — лишь настолько, чтоб не казаться шлюхой, сразу готовой на всё. Точно так же не упорствовала, когда он потянул вниз молнию на юбке, а потом стащил через голову её гольф.
Больше не сопротивляясь, Настя раскрыла молнию его куртки. Уже через несколько минут жалобно стонала панцирная сетка.
— Тебе было хорошо? — робко спросила она, когда отдышались.
От самоуверенности и попыток повелевать командным тоном не осталось и следа. Возможно, у неё остался неприятный осадок от прошлых опытов или даже целый комплекс неполноценности, сама точно не получила удовольствия. Скорее всего, ещё не научилась его получать. Да какое может быть удовольствие под оглушающую какофонию пружин!
— Прости. Я — идиот. Сейчас всё исправим.
Он выдернул Настю из постели, замотав одеялом, чтоб не замёрзла, а сам пристроил под ватный матрац дверцу без ручки, на которой пировали юристы. Стало гораздо жёстче, зато попа не проваливалась, и зубодробительный звук сетки практически угас.
— Так лучше?
ebooksa