Призраки

Что его туда влекло… он сознавал смутно.

XVI

Аратов застал своего сангвинического приятеля дома. Поболтал с ним немного, попрекнул ему, что он совсем их с теткой забывает, — выслушал новые похвалы золотой женщине, княгине, от которой Купфер только что получил из Ярославля ермолку, вышитую рыбьей чешуей… и вдруг, усевшись перед Купфером и глядя ему прямо в глаза, объявил, что ездил в Казань.

— Ты ездил в Казань? Это зачем?

— Да вот хотел собрать сведения об этой… Кларе Милич.

— О той, что отравилась?

— Да.

Купфер покачал головою.

— Вишь ты какой! А еще тихоня! Тысячу верст отломал туда и сюда… из-за чего? А? И хоть бы женский интерес тут был какой! Тогда я все понимаю! все! всякие безумства! — Купфер взъерошил себе волосы. — Но чтобы одни материалы собирать — как это у вас говорится — у ученых мужей… Слуга покорный! На это существует статистический комитет! Ну и что ж, познакомился ты со старухой и с сестрой? Не правда ли, чудесная девушка?

— Чудесная, — подтвердил Аратов. — Она мне много любопытного сообщила.

— Сказала она тебе, как именно отравилась Клара?

— То есть… как же?

— Да; каким манером?

— Нет… Она еще так была огорчена… Я не посмел слишком-то расспрашивать. А разве было что особенное?

— Конечно, было. Представь: она должна была в самый тот день играть — и играла. Взяла с собою стклянку яду в театр, перед первым актом выпила — и так и доиграла весь акт. С ядом-то внутри! Какова сила воли! Характер каков? И, говорят, никогда она с таким чувством, с таким жаром не проводила своей роли! Публика ничего не подозревает, хлопает, вызывает… А как только занавес опустился — и она тут же, на сцене, упала. Корчи… корчи… и через час и дух вон! Да разве я тебе этого не рассказывал? И в газетах об этом было!

У Аратова внезапно похолодели руки и в груди задрожало.

— Нет, ты мне этого не рассказывал, — промолвил он, наконец. — И ты не знаешь, какая это была пьеса?

Купфер задумался.

— Называли мне эту пьесу… в ней является обманутая девушка… Должно быть, драма какая-нибудь. Клара была рождена для драматических ролей… Самая ее наружность… Но куда же ты? — перебил самого себя Купфер, видя, что Аратов берется за шапку.

— Мне что-то нездоровится, — отвечал Аратов. — Прощай… Я в другой раз зайду.

Купфер остановил его и заглянул ему в лицо.