Тэлли кивнула.
– Они красивые. Абсолютно красивые. Но красота у них жестокая, пугающая. В первый раз страшнее всего. Но они меня только попугать хотели. Предупредили, что, если еще раз поймают, у меня будут большие неприятности. И велели никому ничего не говорить. Вот почему я даже Шэй не сказала ни слова.
– Это многое объясняет.
– Насчет чего?
– Насчет тебя. Казалось, ты все время осознавала, как опасно находиться тут, в Дыме. Ты понимала, что такое на самом деле города, – еще до того, как мои родители рассказали тебе правду про операцию. Ты – единственная беглянка, кто действительно все понял правильно.
Тэлли кивнула. В этом не было ни капли лжи.
– Да, я все понимаю.
– И все-таки ты хочешь вернуться и помочь моим родителям и Шэй? Хотя есть риск, что тебя поймают? Хочешь рискнуть собственным сознанием?
Тэлли всхлипнула.
– Я должна! – выпалила она и мысленно добавила: «Чтобы оправдаться перед тобой».
Дэвид крепко обнял ее и хотел поцеловать. Но Тэлли отвернулась и расплакалась.
– Тэлли, ты удивительная!
Пепелище
Из пещеры они не вылезали до следующего утра.
Тэлли сощурилась, глядя на рассветное небо и ища взглядом флотилию аэромобилей. Она боялась, что они в любое мгновение взлетят над верхушками деревьев. Но всю ночь они с Дэвидом не слышали шума погони. Может быть, теперь, когда Дым разрушен, чрезвычайники решили не утруждать себя поимкой последних нескольких беглецов.
Скайборд Дэвида всю ночь пролежал в пещере и днем не заряжался на солнце, но все же в нем осталось достаточно энергии, чтобы он мог донести их вдвоем до горы. Они направились к реке. Тэлли за весь вчерашний день не съела ни крошки, и у нее урчало в животе, но больше всего ей хотелось пить. У нее так пересохло во рту, что она даже разговаривать почти не могла.
Дэвид встал на берегу на колени и опустил голову в ледяную воду. Тэлли, глядя на него, поежилась. Без одеяла, босая, она всю ночь в пещере мерзла, несмотря на то что Дэвид не выпускал ее из своих объятий. Ей нужно было как можно скорее поесть чего-нибудь горячего, пока она не столкнулась с чем-то похолоднее утреннего ветерка.
– А что, если чрезвычайники все еще хозяйничают в поселке? – спросила она. – Где же мы раздобудем еду?
– Ты говорила, что пленников согнали в крольчатник? А кролики куда подевались?
– Разбежались.