— Конечно, Тэлли-ва. Им приходится расширяться. Население города быстро растет.
Эти слова подействовали на Тэлли словно удар под дых.
— Фаусто… Население не может расти. Этого они уж точно не могут.
— Дело не в том, что они размножаются, Тэлли. Вся проблема в беженцах.
Фаусто пожал плечами с таким видом, будто в этом не было ничего особенного. У Тэлли неприятно засосало под ложечкой. Жестокая красота, знакомый голос, подвижные татуировки, остро заточенные зубы…Чрезвычайник Фаусто мог многое себе позволить, но сказать такое! Ведь он говорил о дикой природе, которую перелопачивали, пережевывали и выплевывали ради горстки алчных красавцев.
— Что с тобой сделали дымники? — спросила Тэлли неожиданно сухо.
— Ничего такого, о чем бы я сам не попросил.
Тэлли яростно тряхнула головой. Ей не хотелось верить своим ушам.
Фаусто вздохнул.
— Пойдем со мной. Не хочу, чтобы нас услышали местные. Тут, знаешь ли, довольно странные правила насчет особенности. — Он положил руку на плечо Тэлли. — Помнишь наш грандиозный прошлогодний побег?
— Конечно помню. Разве я похожа на дурочку?
— Вряд ли. — Фаусто улыбнулся. — Ну так вот. Кое-что случилось после того, как сработал трекер, вживленный в зуб Зейна, и ты решила остаться, а все продолжили побег. Мы, «кримы», кое о чем договорились с дымниками.
В этот момент они поравнялись с компанией юных красавчиков и красоток, хваставшихся новой внешностью. Кожа у них мерцала в такт музыке и переливалась разными цветами — от белого, как бумага, до черного, как смола.
Тэлли еле слышно прошептала, полагаясь на скинтенную связь:
— Что ты имеешь в виду? Что значит «договорились»?
— Дымники знали о том, что Комиссия по чрезвычайным ситуациям проводит набор новых сотрудников. Чрезвычайников с каждым днем становилось больше, и значительную часть из них составляли те самые уродцы, которые когда-то бежали в Старый Дым.
Тэлли кивнула:
— Правила тебе известны. Особенными становятся только самые сообразительные.
— Конечно. Но тогда дымники только начали об этом догадываться.
Они были недалеко от другого края поляны, где деревья отбрасывали густую тень.