Лиса не спала. Она сидела на своей койке, скрестив ноги по-турецки.
– Привет. – Ник просочился в бокс, аккуратно прикрыл за собой дверь.
Вообще-то, общение с противоположным полом давалось ему легко. Девицам нравились и его внешность, и его придурь, которую они считали милой. Или это он просто не с теми девицами общался? С Лисой все было по-другому, каждое сказанное слово приходилось сначала взвешивать, прокручивать в голове, а потом уже произносить.
– Привет. – Она улыбнулась и, кажется, обрадовалась. Нет, точно обрадовалась. Взвешивать слова стало чуть легче.
– Не спишь? – спросил он, присаживаясь на край ее койки, стараясь не смотреть на острые коленки.
– Не могу. – Она тоже на него не смотрела. – Боюсь.
– Я так и думал, что боишься.
Все-таки глянула искоса из-под густых ресниц. Уголки губ дрогнули, словно девица собралась расплакаться. Нет, не расплакалась – усмехнулась невеселой усмешкой.
– Я потому и пришел. – Ну что ходить вокруг да около, когда времени так мало, когда она боится, а он не может заснуть. – За тобой.
– За мной? – А вот сейчас она смотрела не искоса, а во все глаза. С надеждой смотрела. Как будто ее в этом стеклянном боксе удерживали силой, и он был единственным ее спасителем.
– Пойдем ко мне. – Говорить получалось решительно, даже с легкой бравадой. По опыту прошлой столичной жизни Ник знал, что решительность и бравада весьма помогают. – У меня стеклянный потолок. Прикидываешь?
Она прикинула, улыбнулась не слишком уверенно.
– И я знаю, что ты сейчас чувствуешь.
– Откуда?
– Был в твоей шкуре.
– Тоже сидел на цепи? – Теперь она смотрела на него с жадным интересом, уже не как на спасителя, а как на сокамерника.
– Можно и так сказать. – Ник пожал плечами, осмотрел бокс в поисках ее одежды. Нормальной, не больничной одежды. Ничего не нашел. – И я видел твою лису.
– Где?
Она не стала спрашивать, почему он считает лису ее лисой, потому что и сама так считала. Так уж вышло.
– Да шастает тут поблизости. – Ник улыбнулся. От медкорпуса до его домика было минуты три быстрым шагом. Если он отдаст Лисе свою куртку и шапку, то не околеет. – Так мы идем?