Снежить

– Я знаю, где нужно искать Чернова, – сказала Вероника.

Они тоже уже знали. Они не знали лишь одного – успеют ли до того, как Снежить заявит на него свои права.

Дальше все ускорилось, завертелось и наполнилось смыслом. Сомнения заканчиваются там, где появляется план. Хоть какой-нибудь. Но что-то продолжало терзать Веронику, не давало покоя. Что-то ускользающее, но очень важное. Словно бы и в ее голове кто-то пытался поставить этот ментальный блок. Она замерла, застыла в этой деятельной круговерти, еще раз осмотрела всех внимательным взглядом. Просканировала на ином, не физическом уровне. Сила была во всех, кроме двоих. Эрхан и Тара казались пустыми сосудами. Или заполненными под завязку, так плотно, что внутри их душ ничего не плескалось. Тоже блоки? Такие же, как у Степана? Они ведь были с ним на том жертвоприношении. Были, но не придали случившемуся значения. Или просто забыли? Или кто-то достаточно сильный заставил их забыть? Этот кто-то определенно был человеком. Какой бы сильной, какой бы опасной ни была Снежить, она все еще оставалась пленницей вечной мерзлоты или вообще иного измерения. Думать об этом пока некогда, подумать нужно кое о чем другом…

Веселов

Олигарх организовал все быстро и четко. Кажется, он подготовился еще во время их военного совета, потому что, когда они вышли из дома, снаружи их уже ждали полностью готовые, прогретые внедорожники.

– Я сейчас. – Вероника тронула Веселова за руку, а потом решительным шагом направилась к Тучникову, дернула за рукав, заставляя наклониться, зашептала что-то на ухо.

Удавка на шее сжалась чуть сильнее. Или даже не чуть, а вполне себе. Ревность не способствовала крепкому здоровью и хорошему самочувствию. А он ревновал. Вот в этой почти критической ситуации ревновал, как мальчишка.

Олигарх Веронику выслушал, а потом покачал головой, тоже что-то сказал и тоже на ушко. Наверное, сказанное ее не удовлетворило, потому что следующим, кого она дернула за рукав, был Гальяно. Этот слушал не слишком внимательно, поначалу даже пытался спорить, но чем дольше Вероника говорила, тем внимательнее он становился, а потом кивнул и побрел за ней следом к их автомобилю.

– Я за рулем! – сказал с мрачной решимостью и забрался на водительское сиденье.

Вероника уселась рядом, а Веселову ничего не оставалось, как водрузиться сзади. Остальные тоже разделились. Олигарх сел за руль тюнингованного, монструозного с виду внедорожника. Эрхан и Тара загрузились на заднее сиденье. Веселов успел заметить, что и олигарх, и Эрхан вооружены. В том, что вооружен Волков, он даже не сомневался. Волков с Ником и Алисией уселись в третий внедорожник. Судя по всему, Алисию брать не хотели, но она настояла. Когда-нибудь, возможно, очень даже скоро она станет такой же, как Вероника – упрямой, решительной и сильной.

Когда их маленький отряд тронулся с места, было уже шесть утра, но тьма вокруг стояла кромешная. Даже звезды и северное сияние исчезли за снежной завесой, и Веселов мельком подумал, что если начнется пурга, хрен они что найдут. А потом стало тяжело дышать, и он украдкой, чтобы не видела Вероника, попытался подсунуть пальцы под призрачную удавку. Ничего не вышло, придется как-то приспосабливаться…

– А сама? – Кажется, Гальяно решил продолжить прерванный диалог.

– Я не поисковик. – Вероника всматривалась в темноту, разбавленную тусклым светом фар. – Я найду, конечно, но не так быстро, как ты.

– А я, значит, найду быстро? Уверена? – Гальяно тоже всматривался, спина его была напряжена, руки сжимали руль мертвой хваткой.

– Уверена. – Вероника обернулась, глянула на Веселова, спросила: – Как ты?

– Отлично! – У него даже получилось улыбнуться. Если, конечно, этот мучительный оскал можно принять за улыбку.

– А навигатор не поможет, – она кивнула и снова уставилась на Гальяно. – Там нет физического адреса. Понимаешь? И поблизости ничего нет.

Гальяно понимал, а вот Веселов не понимал ровным счетом ничего. Он не понимал, и его не спешили посвящать в суть проблемы. В том, что возникла еще какая-то проблема, он не сомневался.

– А если я понадоблюсь? – У Гальяно даже голос изменился, словно это говорил совсем другой человек – серьезный и даже мрачный. – Если Чернов не продержится?

– Чернов продержится, – возразила Вероника решительно. – Ты плохо его знаешь. И мы не задержимся, обещаю.