– Где вход в подвал, о котором ты говорил? – тихо осведомился Гена.
– Из дома…
– Веди, показывай!
Алек, пошатываясь и натыкаясь на разбросанные повсюду обломки балок, листы черепицы и куски арматуры, побрел к обугленной кирпичной коробке. Гена молча следовал за ним.
Железная дверь поскрипывала на ржавых петлях. Краска облупилась, вода, которую лили пожарные, замерзла на стенах черными потеками. Внутри дома огонь уничтожил все, к чему прикоснулся.
– Кажется, тут… – Алек остановился и указал рукой на каменную лестницу, уходящую вниз.
– Вход в преисподнюю, – пошутил Гена, поеживаясь. – Ну, что, спускаемся?
– З-зачем?
– Сам не знаю. Надо.
– Я не пойду, – наотрез отказался Алек. – Я там уже был. С меня х-хватит…
Ветер усиливался, стряхивая с веток снег, который с шорохом осыпался. Галки разлетелись кто куда. Тьма стремительно сгущалась. Ни звезд, ни луны, ни огонька, – ничего, кроме черноты и ледяного воздуха.
– Мертвая зона, – пробормотал Гена, не решаясь ступить на замусоренные ступеньки.
– М-мертвая, – эхом повторил Алек, вспоминая бездыханное тело Юко.
– Ладно, подожди здесь…
– Ты к-куда собрался?
– Возьму фонарик в машине, – объяснил Гена. – Не видно же ни черта, хоть глаз коли! Быстро стемнело.
Он, хромая, зашагал в сторону «бумера». Сердце колотилось от волнения, дыхание сбивалось. Под ногами хрустело, – то ли снег, то ли осколки стекла. В голове теснились мысли, одна хуже другой.
«Что я надеюсь найти? Обгорелый труп Юко? С этим по ходу разобрались до меня».
– Какой
«Она превратилась в кошку? – съязвил внутренний критик. – Ну-ну. Лечение индейским порошком не прошло для тебя даром!»