— Согласен. Вещевая долетела. Уже в Союзе, но до Осмона пока не добралась, — сказал командир.
— Хорошо. А что со звонком Хрекова?
— Ну, тут тоже без неожиданностей. Прикрытие своим самолётом от удара ракеты, пущенной по нашему транспортному самолёту, не спасает тебя от выговора заместителя командующего ВВС округа, — сказал Томин. — Представление тебя к награде было несколько минут назад, а может, даже раньше, уничтожено.
— Вот уж точно, что без неожиданностей, — сказал я. — Разрешите идти?
— Да погоди. Может, через журналистку эту как-то решить вопрос? Она же статью собирается писать про тебя? — поинтересовался Томин.
— Товарищ командир, награды я выпрашивать не собираюсь. Если командование не считает меня достойным, я возражать не буду. На моё отношение к службе это не повлияет, — выпалил я.
— Ох, как ты заговорил! Мог бы просто сказать, что не пойдёшь к ней на поклон, — громко сказал Томин.
Снова зазвонил телефон. Только это уже был внутренний аппарат.
— Томин, слушаю! Да. Всё? Спасибо, — закончил говорить командир и положил трубку. — Вот тебе ещё одна новость. Я, Буянов, Барсов и ты летим завтра в Москву. Оперативно требуется пройти ВЛК и вернуться обратно. Так что собирайся, — сказал Томин и кивнул на дверь.
Перед выходом я решил задать важный для меня вопрос.
— Товарищ командир, а у нас будет…
— Не будет. В Осмон мы залетать, не планируем.
Глава 15
Прошло уже несколько дней, как мы прибыли в лечебное учреждение. У меня сложностей в прохождении комиссии пока не было. Анализы в норме, количество ушей, глаз, почек и даже всяких эритроцитов соответствует стандартной человеческой комплектации. Врачи тоже не лютовали и относились снисходительно.
Врачебно-лётная комиссия — это всегда волнительно. Возможно, поэтому Центральный научно-исследовательский авиационный госпиталь находится в таком спокойном и умиротворённом месте — парке Сокольники в Москве. Чтобы тебе можно было уединиться в тенистом саду, как на территории учреждения, так и выйдя за КПП в сам парк.
Непривычно после духоты и пыли Афганистана дышать свежим воздухом столичного парка в эти августовские дни. В отличие от своих соседей и однополчан, предпочитавших выходить за забор, я в свободное время читал. Можно сказать, что делал это с запоем, сидя в тени деревьев небольшого палисадника.
Я старался занимать быстрее всех лавочку вблизи спортплощадки, где частенько ребята повышали свою физическую готовность. Качались, проще сказать. А мимо то и дело проходили как преклонного возраста пациенты, так ещё и не совсем старые.
— Сергей Сергеевич, — оторвал меня от «Бесов» Достоевского знакомый голос. — И вы здесь?
В паре шагов от меня стоял лётчик-испытатель Николай Фёдорович Садовников с рыжеволосым человеком, у которого была большая лысина на голове. По внешнему виду, товарищ Садовникова, чем-то напоминал альбиноса средних лет, настолько светлой была его кожа.
— Рад вас видеть! — улыбнулся я и поздоровался с этими мужчинами.