И ведь по его лицу видно, что он знает ответ на свой вопрос. Думает, я не понимаю, что он темнит в разговоре сейчас.
— Меня на переучивание могут вообще не послать. После Афганистана соглашусь на перевод в какую-нибудь другую часть. На повышение пойду, — улыбнулся я и похлопал капитана по плечу.
От первого же касания Мендель чуть было не упал. Что-то он совсем нервничает.
— Ты не заболел? — спросил я.
— Слабость, горло болит, — ответил Паша и картинно закашлял. — Пойду, Серый.
Мендель рванул к двери, но я удержал его на месте. Возможно удастся разговорить старшего лётчика.
— Постой. Я вижу, что у тебя какие-то проблемы…
— Ты ошибаешься, — натянуто улыбнулся Паша и снова попробовал ускользнуть.
— Это был сейчас не вопрос. Если у тебя снова проблемы, то давай решим их. Мы же один коллектив. Друг друга в небе и на земле всегда прикроем, — улыбнулся я, но Мендель был зажат.
— У меня всё хорошо. Честно, — сказал он, вырвался из моей хватки и вышел из умывальника.
Странный у нас разговор получился с Пашей. Понятно, что у него проблемы сейчас личного характера. Да и случай с продажей покрышек из памяти сложно выбросить. Вот только зачем врать про тетрадку.
Прошло несколько дней, и на бетонку Шинданда приземлился очередной рейс из Союза. Как раз я зарулил на стоянку после своего вылета и спускался по стремянке.
— Вон и наши примчали, — кивал в сторону прилетевшего Ан-12 Дубок, протянув мне журнал подготовки самолёта.
— Там Валера Гаврюк и Гнётов должны быть, — сказал я, поставив подпись под отсутствием замечаний на борту во время вылета.
— Вон они! Скачут, как кузнечики, — сказал Дубок, и я обратил внимание на хорошее настроение у прилетевших.
Поумневшие Гнётов и Валера Гаврюк были очень рады вернуться в свой полк. Крепко со всеми обнимались, раздавали гостинцы, вытаскивали из самолёта передачки из дома. Примечательно, что оба одеты в новые комбинезоны, камуфлированной расцветки.
Насколько помню, название у неё «бутан». Видел я уже подобную форму на Хрекове. Должно это обмундирование появиться несколько позже. Раз уже и у простых смертных, строевых лётчиков, появляется, значит, и скоро массово все переоденемся.
Гнётов радостно приветствовал всю эскадрилью. Соскучился, всё же! Я думаю, что Григорий Максимович, после освоения МиГ-29 будет ещё больше на всех смотреть свысока. Посмотрим, может, его переделали на курсах.
Гаврюк был просто на «седьмом небе» от счастья. Он тут же побежал к МиГам, чтобы потрогать новейшие истребители. Гусько пришлось даже оттаскивать Валеру от самолётов силой. Наверняка в дороге «накатил» мой командир звена.
— Серёга! Как ты тут, дорогой? — подошёл я к Гаврюку, и мы по-дружески крепко обнялись.