— Конечно, мой дорогой. Вань, ты мне когда своего конченного умного Родина покажешь? — с укором спросила Буянова и Бажанян с Гаврюком чуть не подавились едой от смеха.
Я сразу вспомнил, как у меня не сразу сложились отношения с комэской. Всему виной конфликт на почве его дочери Алёны. Обидно, вообще-то! Я ей помог, а всё равно остался прилагательным на букву «К».
— Прекрати, Аня! Вот он, — указал на меня комэска. — И нормальный Родин парень. Передовик он у нас, — гордо поднял указательный палец вверх Буянов.
Супруга комэски пристально посмотрела на меня оценивающим взглядом. Будто каждый прыщик пытается рассмотреть или найти неровно лежащую на голове волосинку.
— Ага. Мендель у тебя тоже был сначала хороший, — сказала супруга Буянова и поставила на стол мне кашу. — Ешь, милый. Ты меня извини. Я ж поверила словам твоего командира о тебе. А ты оказался не настолько конченным, как я думала.
То есть малая часть меня ещё соответствует этой характеристике?! Удивительно!
— Ну, спасибо, что хоть начал эволюционировать, — заметил я, отпив глоток горячего чая.
— Родин, давай не бузи! Ты, знаешь ли, в начале своих славных дел набедокурил ой-ёй-ёй! — вспомнил Буянов нашу с ним перепалку.
Все уже отвлеклись от разговора и погрузились в поедание завтрака. Я же продолжал напрягать слух.
— Гаврилыч, получишь у меня, — пригрозила ему указательным пальцем с ярким маникюром Анна.
— И что именно? — тихонько сказал комэска, будто прямо сейчас потащит в укромный угол свою жену.
— Как что?! Вот это, — сказала Анна и сжала в кулаке дулю, а затем поцеловала в щёку своего мужа. — На улице тебя подожду.
Пока Бажанян получал условия на вылет, а Буянов куда-то запропастился, я отправился на медосмотр. И не потому, что было у меня желание ещё раз увидеть Ольгу. Положено проходить медиков перед вылетом. И тут, как говорится, всё вот так совпало — мой отлёт, недавняя встреча, молчаливое прощание.
— Разрешите войти, Ольга Онуфриевна? — спросил я, оказавшись на пороге медицинского кабинета на аэродроме.
Ольга взглянула на меня и начала суетливо поправлять свои растрепавшиеся волосы. Вид у неё был не совсем здоровый.
Лицо поразила небольшая сыпь, щёки слегка опухли, и сама она быстро ёрзала на стуле, будто ей было не удобно сидеть.
— Присаживай… тесь, Сергей Сергеевич, — сказала Оля и указала на стул рядом со своим рабочим местом.
Я медленно прошёл и занял сидячее положение. Попытался внимательно рассмотреть Вещевую, но она старалась прикрыть лицо. И чего она стесняется? Выглядит не на все 200, но достаточно привлекательно.
— Жалобы? — спросила она, записывая мои данные в журнал.
— Жалоб нет. Ел, спал, предполётный режим не нарушал, — весело сказал я и протянул руку, чтобы она замерила у меня давление.