Я ем города, морями запиваю

22
18
20
22
24
26
28
30

После игры, выйдя на улицу, Данила сам не заметил, как отбился от товарищей. Просто в толчее и давке людского потока его понесло куда-то не туда. Не успел опомниться, как оказался возле входа в метро, и как не пытался вырваться, отчаянно работая локтями и пытаясь объяснить, что ему вовсе не нужно под землю, его особо никто не слушал. В конце концов, Мельник сдался. Видать, не судьба ему сегодня посидеть в компании с хоккеистами и одноклубниками в ресторане. Нет, можно, конечно, выйти на следующей станции, подняться наверх, поймать такси и доехать до «Советской». Но, вот надо ли? Что-то лениво как-то стало. Да и голова, как на грех, сильно разболелась.

— Эй, парень, ты в порядке? — встревоженный голос какого-то дедка в кроличьей шапке донесся словно издалека. — Товарищи, человеку плохо!

— Да нет, все в порядке, — успел слабо прошептать Данила, прежде, чем нырнул в черноту.

[1] Малец — одно из прозвищ А.Мальцева

Глава 3

1969 год. Февраль — Март. Алахадзы — Тбилиси

Февральские поля на юге — это сказка! Мельник с тоской глядел на то, что, по идее, должно было именоваться газоном. Ага, держи карман шире! Газон подразумевает хоть какую-то, но травку. А здесь? Нет, на стадионе динамовской базы в Алахадзы травкой и не пахло. Пахло тракторной соляркой. А сам источник «сладостного» аромата — верный труженик МТЗ-52 «Беларусь» — мирно тарахтел дизелем, неспешно передвигаясь по полю. По футбольному, если что.

Правда, вместо плуга или каких-то иных приспособлений для сельскохозяйственных работ, к нему прицепили металлическую сетку, поверх которой бросили запасное колесо все от того же трактора. И теперь эта чудовищная конструкция вроде как выравнивала газон.

Данила в очередной раз содрогнулся. Потому что представил, как совсем скоро ему, возможно, придется выйти на это «поле мечты», чтобы сыграть товарищеский матч с берлинскими динамовцами. Прилетел, называется, с корабля на бал. Немчики, кстати, толпились неподалеку и тоже во все глаза смотрели на эпичную подготовку стадиона. Выглядели посланцы братской ГДР неважно. Видать, тоже «порадовались» тому, как будут бултыхаться в этой жиже. Ага, в лечебной. Ежились, нервно хихикали, краснели и бледнели. В глазах ужас. Вот так и рождаются многочисленные мифы о России-матушке. Страшно представить, что расскажут дома немецкие футболисты.

— Адамас Соломонович, — появившийся на бровке тренер команды нехотя обернулся к Мельнику.

— Чего тебе?

— Можно узнать, а чего мы сюда притащились, почему сразу в Тбилиси не полетели?

— Ага, — саркастически усмехнулся Голодец. — Ждут тебя там, как же. Все глаза, поди, проглядели, где там наш незабвенный Данила свет Вадимович, почему не летит, сокол наш ясный?

— Зачем так-то? — насупился парень. — Можно и нормально сказать.

— Ладно, извини, — примирительно улыбнулся тренер. — Думаешь, нам самим вот это все, — он обвел рукой стадион, — сильно нравится? Нет, конечно. Но, видишь ли, — Адамас Соломонович тяжело вздохнул. — В Тбилиси сейчас погодка не лучше. А если мы в товарищеских играх убьем тамошнее поле, то с датчанами вообще нормально не сыграть. Хотели в Самарканд уже лететь, но там, как на грех, обильные снегопады и заморозки. Как и в Ташкенте. Так что, — Голодец невесело улыбнулся, — за неимением гербовой…

— Дурдом! — резюмировал Данила.

— Ну, извини! Кстати, ты у врача был, что он сказал? — поинтересовался тренер.

— Здоров, — пожал плечами Мельник. — Никаких ограничений.

— Вот и славно, — облегченно выдохнул Голодец. — Одной проблемой меньше. Пойду, Константина Ивановича порадую. Ты, кстати, тоже не рассиживайся, дуй в раздевалку. — Он повернулся и, зябко поежившись, быстро зашагал обратно в тоннель под трибуной.

Юноша проводил его рассеянным взглядом. На самом деле, дело обстояло немного иначе. Эскулап динамовский долго вчитывался в результаты многочисленных анализов и обследований, которые Данила привез с собой из столицы, а потом долго думал. Особенный интерес у врача вызвали распечатками с зубцами, оставленными самописцами прибора, что снимал ЭКГ и прочие параметры. Мельник напряженно наблюдал за мыслительным процессом доктора в ожидании итогового вердикта. Разрешит играть, или нет?