— По делу, Паха. Тут моя родня со мной спорит. Потрясает конвертиком с якобы моими волосиками, срезанными в сопливом детстве. Я им доказываю, что, вообще-то, светленький, а волосы из конверта — темненькие… Сможешь ДНК-анализ сделать?
— Да легко! Кстати, так бывает. Маман клянется, что родился я голубоглазым блондином! А нынче — бр-рунет! И глаза карие. Так что… Тащи, пороемся в твоих генах! Сегодня мне до восьми колупаться…
— Мчусь!
Ссыпавшись по лестнице, я выскочил на улицу и резво зашагал к метро.
«Успеваю… — крутилось в голове. — Отдам волосья — и сразу домой! Сделаю запись для Осокина — и звоню Маринке…»
— У них там, оказывается, не Токамак вовсе, — оживленно щебетала Марина, покачиваясь на моих бедрах и шлепая меня по животу, — а линейный ускоритель. В токамаке плазму удерживают тороидальные магнитные ловушки, а тут — линейные. И плазма не кольцом, а прямым шнуром. Там закавыка была такая — термояд же в торцы упирается, и нужна теплоизоляция, а температура-то ого-го! Десятки миллионов градусов! Но новосибирцы — молодцы, справились. Так плазма охлаждаться стала! Но они и тут вывернулись — соорудили систему дополнительного высокочастотного нагрева…
Я разморено улыбался, гладя девичьи коленки, а потом облапил подружку и повалил на себя.
— Раздавлю же… — прошептала Марина.
— Всю бы жизнь так давили…
— Всю жизнь? — голос девушки стал бархатным.
Мои руки рассеянно скользили по ее спине, перебирали волосы, спадавшие на шею, а мысли, вырываясь из прелюбодейского хаоса, складывались четко и ладно.
— Я люблю тебя, Мариночка.
Красивое лицо напротив дрогнуло. Глаза, раскрытые настежь, до самого донышка души, заблестели.
— Я тоже… — вытолкнула девушка. — Очень…
Всхлипнув, она уложила голову мне на грудь, и горячо задышала в шею.
— Никогда не верила, что можно вот так, с первого взгляда… — невнятный шепот осаждался во мне прекрасной сутью, высшей, драгоценной правдой. — Но вот же… Ты позвонил, и я сразу, бегом к тебе. Мне очень, очень хорошо с тобой! Я не про то, что приятно… Просто… О-ох… Я такая счастливая!
— И я, — мои ладони дотянулись до тугих ягодиц. — Только…
— М-м?