— Сейчас нас позовут, — небрежно сообщил он, приседая за столик Алены, и выложил плашку пейджера. — Тут всё свежее и горячее…
— Не люблю суеты, — вымолвила Зимина, вертя головой. — Но мне здесь нравится!
Осокин покачал головой.
— Тут не всё так красиво, Аленка, — негромко сказал он. — Советского Союза давно нет. Вокруг — Российская Федерация, а с февраля идет война с Украиной.
— К-как с Украиной? — ошалела девушка.
— А вот так, — хладнокровно ответил Марлен. — Власть в Киеве захватили фашисты. Они обстреливают Донбасс, а наши их бьют…
— Все-таки, наши, — взбодрилась Алена.
— Наши.
Пейджер замигал, запиликал, и Осокин подхватился.
— Сейчас принесу!
— Давай…
Зимина впала в задумчивость, и Марлен, поглядывая на нее, кивнул своим мыслям. Девчонка она, что надо. Настоящая, своя. Такая не разменяется на тряпки «от кутюр».
«Надо колечко купить, когда вернемся, — подумал он, лавируя с подносом между столиков. — Обручальное!»
Глава 7
Глава 7.
Парку еще далеко было до летнего буйства, однако деревья зеленели вовсю — тем неповторимым весенним цветом, что свойственен лишь молодой, едва распустившейся листве.
Воздух дрожал, недвижим, и флора нежилась под солнцем, впитывая животворящий свет. Когда же задувал ветерок, легонько тормоша ветви, доносился терпкий запах трепещущих древесных одеяний.
А вот травяного духа я не улавливал — то ли стелился он низенько, то ли забивали его испарения земли.