Бро

Дверь открыла чопорная домработница, и провела в гостиную. Сказать откровенно, квартира Пьехи не слишком впечатлила. Конечно, по сравнению с малогабаритными однушками — палаты, но я-то видал жилье и пороскошней. Акулы капитализма такие «аквариумы» на Рублевке отгрохали, что Людовики под всеми номерами иззавидовались бы.

Хозяйка вышла в элегантном спортивном костюме. Я встал и непринужденно поклонился:

— Здравствуйте, Эдита Станиславовна. Вы потрясающая женщина!

Пьеха заулыбалась, одновременно отмахиваясь:

— Только без отчеств! Они старят!

Знакомый акцент поразил меня тем, что слышался рядом, вживую.

— Скажите, Эдита, а как вы сами назвали бы жанр, в котором поете?

— Только не «советской песней»! — засмеялась певица. — Советское кино — это понятно, но песня… Нельзя же мешать в кучу и попсу, и фольклор, и всё на свете! А те вещи, которые исполняю я, ближе к романсам, наверное… — Она положила ногу на ногу, и сцепила пальцы на колене, задумчиво клоня голову. — Думаю, у настоящих артистов как бы свой собственный жанр. У Вертинского, Утесова… У Шульженко или Ирмы Яузем. И у меня!

Пьеха кокетливо улыбнулась, и мне подумалось: а ведь она совсем молода еще, ей всего тридцать!

— Когда вы вышли на эстраду в пятидесятых, то никому не подражали, что я, кстати, особо ценю. Напротив, подражать стали вам! Стилю, манерам… Даже акценту!

— О, да! — рассмеялась Эдита. — Мне, наверное, повезло с местом рождения. Полячка, появившаяся на свет во французской глубинке… Да и самая первая моя песня… Я почему и питаю до сих пор особую склонность к Новому году! Спела в канун пятьдесят шестого композицию Шпильмана «Красный автобус» — на польском языке. А ведь я тогда была никем! Обычная студентка универа. Но ту песню я исполняла четыре раза на «бис»! Представляете, какое это было счастье?!

— Представляю… — кивнул я, думая о своих моментах ослепительной радости бытия. — А название тогдашнему студенческому ансамблю, случайно, не вы придумали?

— Случайно, я, — улыбнулась Пьеха. — «Дружба»! Тогда это слово для меня очень много значило. Да и сейчас тоже.

— Эдита, вы гастролировали по всей Европе с этим ВИА, и могу поспорить, что именно благодаря вам, как солистке, «Дружба» стала профессиональным коллективом «Ленконцерта». А вы не задумывались о сольной карьере?

— Пока нет, — мотнула головой женщина, тут же неуловимыми движениями поправляя прическу.

На секундочку меня посетило пронзительное ощущение радостной небывальщины, я еле унял его, а улыбку как бы утончил, сопровождая каверзный вопрос:

— И подстраиваться под желания публики тоже не думали?

— Ну, уж нет! — воскликнула Эдита — Я всегда работала на свою аудиторию, а моя любимая поговорка: «Не солнышко, всех не обогреешь!» Лучше петь для меньшего числа слушателей, но для своих.

— Скажите, а легко ли всегда быть на публике?

— Трудно, — призналась певица. — Я, как актриса, всегда играю какие-то роли, даже сейчас. А самой собою становлюсь, наверное, вечером, в ванной у зеркала. И для меня не существует более строгого судьи, чем фотоаппарат. Ну, а если плохой фотограф попадется, то тем лучше — снимок сразу укажет на недостатки!