Багатур

— …А я туда спьяну забрёл вчерась, — донёсся оживлённый голос Якима Влунковича, — там у латинян то ли церковь, то ли монастырь, я так и не разобрал — спать залёг на какой-то лавке. Просыпаюсь — бубнит кто-то. Гляжу — поганый, из степняков, лапу свою немытую на Библию поклал и чешет, как по писаному! Я, грит, клянусь всех ханов извести, живота, грит, не пожалею! Видал, цего делаетсе?

— Поганые, они поганые и есть, — откликнулся чей-то басок. — Кочевого хоть трижды окрести, всё одно нехристем останетсе!

— Твоя правда, Труфане…

Сухов зевнул, потянулся и решил, что подремать на посту не помешает. Хоть посидеть с закрытыми глазами! А спит он чутко…

…Было часов шесть утра, когда Олег вышел из тяжкой дрёмы. Света от восходящего солнца поступало столь мало, что рано было гасить факелы. Ополоснув в умывальне лицо, Сухов вышел — и увидел чужого. Некто в чёрном стремительно шагал по коридору, хоть и припадая на правую ногу.

— А ну, стой! — окрикнул Олег нарушителя.

Тот резко оглянулся, и Сухов узнал Бэрхэ-сэчена.

— Стой, кому сказал!

Плосколицый не стал искушать судьбу, а метнулся к лестнице, бегом взбираясь наверх, к княжьим покоям. Олег погнался следом. Пронёсся по всему коридору, заглядывая за каждый угол, но никого не обнаружил. Замерев, Сухов прислушался — тишина. Но не приснился же ему этот монгол, или кто он там!

Тишайший шелест шёлка подал Олегу знак. В последний момент он резко присел — и спас себе жизнь. Лезвие сабли просвистело над самой его головой.

Упав и перекатившись, Сухов вскочил, выхватывая меч, однако Бэрхэ-сэчен не захотел дуэли и кинул саблю в ножны. Метнувшись к ближайшей двери под аркой с колонками, он скрылся за нею. Олег зарычал от злости, но долг превыше всего.

Подбежав к дверям опочивальни, он тихонько приоткрыл её, больше всего опасаясь увидеть окровавленный труп на постели. Ан нет, князь был жив. Сидя в одной рубахе, свесив на пол волосатые ноги, он накачивал себя пивом — кадык так и ходил вверх-вниз, вверх-вниз.

Наслушавшись постанываний, причмокиваний и бульканья, Сухов притворил дверь. Помчался обратно. Ворвался под арку в пустую комнату — и обнаружил глубокую нишу, в которой закручивалась винтовая лестница. Похоже, Бэрхэ-сэчен знал дворец лучше него!

Выскочив на улицу, Олег столкнулся с Олфоромеем.

— Утречка доброго! — пожелал Лысун.

Сухов отмахнулся.

— Отсюда никто не выходил? — спросил он. — Степняк, плосколицый такой?

— Дык только что вышел…

— А кто его пускать велел?! — напустился Олег на новика.

— Дык грамотка у него была, — растерялся тот, — вот Станята и пропустил…