Она взяла его за руку, чтобы устоять на ногах, и положила голову ему на грудь.
"Джонни", — сказала она в сгустившихся сумерках. "Бедный мой Джонни".
Если б он только мог говорить, — подумал Ник мрачно. Но он мог только покрепче обнять ее и подвести к стулу.
"Чай…"
Он указал на себя и усадил ее на стул.
"Ладно", — сказала она. "Мне действительно лучше. Просто удивительно. Это просто… просто…" Она закрыла лицо руками.
Он налил горячего чая и поставил чашки на стол. Некоторое время они пили чай в молчание. Она держала чашку двумя руками, словно маленький ребенок. Наконец она поставила чашку на стол и спросила: "Сколько людей в городе больны, Ник?"
"Точно не знаю", — написал Ник. "Но дела чертовски плохи".
"Ты видел доктора?"
"Последний раз — утром".
"Эм может заразиться, если не будет осторожен", — сказала она. "Но ведь он будет осторожен, правда, Ник?"
Ник кивнул и попытался улыбнуться.
"А что с арестованными? Патруль их забрал?"
"Нет", — написал Ник. "Хоган очень болен. Я делаю, что могу. Другие хотят, чтобы я их отпустил, пока Хоган не заразит их".
"Но ты же не станешь их выпускать?"
"Нет", — написал Ник, а мгновение спустя добавил: "Вам надо снова лечь в постель. Вам нужен отдых".
Она улыбнулась ему. Ник заметил у нее на шее темные припухлости и усомнился в том, что кризис для нее уже миновал.
"Да. Я, наверное, просплю двенадцать часов подряд. Странно как-то: я сплю, а Джон мертв… Знаешь, в это очень трудно поверить". Он сжал ее руку. Она болезненно улыбнулась. "Со временем, может быть, появится кто-то другой, ради кого стоит жить. Ты отнес арестованным ужин, Ник?"
Ник покачал головой.
"Обязательно надо это сделать. Почему бы тебе не взять машину Джона?"