Куколка

Она шла по тротуару небрежной походкой старой женщины, которая никуда не спешит и знает, что в конце концов доберётся туда, куда идёт.

"Тук-тук, тук-тук, тук-тук", - стучал её колышек, когда она приближалась к нему. Он просто лежал, онемевший и бесчувственный, его конечности покалывало.

- Что я тебе сказала о плохих мальчиках? – раздался её голос у него в голове. Что я тебе сказала?

Она постучала колышком по тротуару, чтобы подчеркнуть это. Хотя его мозг был наполовину погружен в сон, он очень хорошо помнил, что она сказала. Хорошие мальчики будут вознаграждены. Плохие мальчики будут наказаны. Да, именно это она и сказала, и теперь собиралась наказать его.

Чазз знал, что должен двигаться, должен мотивировать себя (как однажды сказал тренер), иначе всё будет кончено. Помощь не придёт. Некому было спасать его задницу, кроме него самого. Но он должен был хотеть этого, и если он хотел этого достаточно сильно, он мог достичь этого. Десятки ободряющих речей эхом отдавались в его голове, и он заставил себя встать на четвереньки. Это был первый шаг. Потом он встанет на ноги и тогда... и тогда ...

Оуууууу ... Господи.

Одноногая Леди пнула его. Она пнула его своим колышком прямо между ног, хорошенько стукнув по шарам. Чазз стиснул зубы и снова упал. Вот сука! Грязная грёбаная сука! Боль, как всегда, прочистила ему мозги, и гнев затмил страх и нерешительность. Он откатился в сторону, прежде чем она успела пнуть его снова.

ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК! - завизжала она у него в голове. ПЛОХОЙ, ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК! ТЫ БУДЕШЬ НАКАЗАН! ТЫ БУДЕШЬ КАСТРИРОВАН! Я ОТОРВУ ТВОИ МАЛЕНЬКИЕ ЯЙЦА ЗУБАМИ И ПЛЮНУ ТЕБЕ В ЛИЦО! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?

Чазз прекрасно её расслышал.

Он вскочил на ноги и, когда она протянула к нему руку, похожую на чешуйчатую иссохшую птичью лапу, ударил её кулаком прямо в лицо. Но Одноногая Леди не упала. Её голова откинулась назад, и на одно безумное мгновение он подумал, что она отпружинится прямо в него, но этого не произошло. Её лицо смотрело прямо на Луну, затем раздался скрип и треск, как от ломающихся сухих веток, и её голова вернулась на место. Пустые глазницы уставились на него. Несколько швов разошлись на её обвисшем лице, и кровь, чёрная, как сырая нефть, стекала по щекам.

Ты ударил Учителя! – кричала она у него в голове. Я отведу тебя к Директору, создателю и разрушителю! Ты падёшь прямо к Её ногам!

Чазз отступил назад, чтобы она не смогла схватить его, потому что он знал, что если она сделает это, то никогда больше не отпустит его. Она стояла и смотрела на него. Её серые губы разошлись и сморщились, обнажив потрескавшиеся розовые дёсны и кривые жёлтые зубы. Она облизала их пятнистым языком.

Теперь твоя рука, мальчик! Дай Учителю свою руку!

Чазз, обезумев от всего этого, снова бросился на неё. Как только он попытался врезать ей, что-то, словно горячая волна силы, ударило его в лицо с такой силой, что он услышал, как хрящ в его носу треснул, как грецкий орех, и он упал на землю, кровь сочилась из его сломанного носа.

Так начинается наказание, сообщила ему Одноногая Леди. Когда всё закончится ты будешь плохим маленьким мальчиком без яиц и костей, распростёртым ниц перед Той, кто создаёт и разрушает!

Прежде чем он успел что-то сделать, кроме как застонать от боли в носу, она схватила его за волосы чешуйчатой лапой и потащила по тротуару. Её колышек стучал тук-тук, тук-тук, тук-тук, пока она тащила его на восток, где с ним разберутся.

Неважно, сколько он боролся, её рука не отпускала его. Всё, что он получал от неё - гортанное рычание и резкий рывок, который чуть не вырвал ему волосы с корнями. Он попытался вырваться, но её рука была мягкой и склизкой, как от вазелина.

- Пожалуйста, - выдохнул он. - Пожалуйста ... отпусти меня.

Но она продолжала тащить его. Да, плохие маленькие мальчики в конце концов всегда просят пощадить их. Но прибереги свои мольбы и голос до того момента, когда начнётся настоящая боль, ты, жалкий маленький говнюк!

Обмякшего и всхлипывающего Чазза тянули к его судьбе.