7 апреля 1-я танковая армия Катукова, вместе с другими танкистами, возглавила наступление войск 1-го и 2-го Украинских фронтов в направлении Трансильвании.
В тот же день полковника Лавриненко срочно вызвали в Москву.
Четырехмоторный «Пе-8» с герметичным салоном на двенадцать человек был своего рода пробой сил – уже строился второй или третий по счету «АНТ-53», самолет на базе все той же «пешки», но рассчитанный уже на сорок восемь пассажиров. Первый советский лайнер!
Как и всякий лайнер, «АНТ-53» «не умел» садиться на полевые аэродромы, ему бетонку подавай, поэтому-то за «полковником Лавриненко» и выслали «пешку».
Прозвище казалось Геше немного обидным, небрежным, что ли. «Пе-8» очень хорошо смотрелся на фоне однотипных самолетов. Немецкий «Фокке-Вульф-200» или английский «Галифакс» он превосходил, а с американскими «Б-17», теми самыми «Летающими крепостями», или шел наравне, или опять-таки обгонял – по боевой нагрузке, по боевому радиусу, по скороподъемности, по вооружению. Хорошая машина, короче.
Само собой, прилетел самолет не пустым – вывалил несколько тонн тюков писем и посылок танкистам 1-й армии. Подарки достались даже сиротам и холостякам – нашлись добрые души.
Обратно в Москву «Пе-8» вылетел, заставленный носилками с ранеными, над которыми хлопотали медсестры.
Репнин сидел, как в бизнес-классе. Хоть ноги вытягивай, хоть вовсе ложись. За иллюминатором сливались в круги воздушные винты, а под крылом, далеко внизу, проползала земля – черная, в голубых блестках луж, в бледно-зеленой опуши первой травки, с редкими серыми мазками нерастаявшего снега в оврагах.
Приметы войны почти не давались зрению с высоты девять тысяч метров. Лишь только когда крошечная тень самолета скользила над руинами разбомбленных городов, становилось понятно, какое время на дворе.
И все же радость присутствовала – практически вся Украина была освобождена от немецких захватчиков, вот-вот должна была начаться операция «Багратион» – и тогда фашистскую плесень счистят и с Белоруссии.
Поднимало настроение и то, что процесс резко ускорился, опережая «прежние» события, памятные Репнину по учебникам и кино, на дни, на недели, порой на месяцы. Правда, это вовсе не значило, что День Победы станут отмечать чуть ли не осенью 44-го. Нет.
У нынешней Красной Армии и людей больше, чем
Геша наивно полагал, что кратчайший путь до Баварии – через Румынию, Венгрию и Австрию – они одолеют играючи, оставляя «за бортом» мелкие гарнизоны противника. Ага, щаз-з!
Немец не дурак, понимал, куда устремились Катуков, Черняховский и прочие, и бросал против Красной Армии все свои резервы, дивизии за дивизиями. Ничего, справимся. Время есть.
Откинувшись на сиденье, Репнин задумался. Этот вызов в Москву…
Нет, он представлял себе, кто именно его вызвал, но не понимал зачем. Когда в Кремль пригласили «штрафника Лавриненко», это было чем-то вроде извинения. А теперь?
Или есть повод? А какой?
Война тут явно ни при чем – танки армии Катукова вступали под сень дремучих лесов Трансильвании, тамошних вампиров с упырями пугать. Наши не несли сильных потерь, даже на узких карпатских перевалах – краснозвездная авиация «убеждала» защитников горных дорог с помощью бомб и реактивных снарядов, пушек и пулеметов. А как известно, доброе слово, подкрепленное «кольтом», весьма доходчиво…
Были у Геши и подозрения насчет встречи на высшем уровне – разговор о визите Рузвельта имел место, но мало ли о чем говорят? Да и при чем тут полковник Лавриненко? Он-то каким боком к международной политике? Короче, в Москве все скажут…
«Пе-8» мягко сел на Центральном аэродроме им. Фрунзе. Прокатился, раскручивая винты, подрулил и замер.
ebooksa