– Ваня, радируй: пехоте прочесать рощу, танкам укрыться.
Бедный малым ходом провел «Т-43» по просеке, свернув с дороги, и доехал до самой опушки.
Отсюда Шварценштайн был виден хорошо. Это была именно усадьба, а не замок. Резиденция какого-нибудь солтыса – уполномоченного графа.
Усадьба крепко сидела на возвышенности, гранича с маленькой речушкой, и в плане представляла трапецию, все стороны которой были застроены. В восточной части высился двухэтажный господский дом, а юго-запад занимала двукрылая хозяйственная постройка, выполненная как фахверк – черные балки красиво смотрелись на беленых стенах. На севере постройка замыкалась кирпичной стеной, в которой открывались въездные ворота.
Было заметно, что когда-то имение окружал ров.
Репнин присмотрелся. Похоже, что вода, заполнявшая ров, притекала из той самой речушки. От дубовой рощи до усадьбы тянулась травянистая низина, и лишь по бережку выстроились тополя.
– Пройти только там можно, – Федотов указал подбородком на строй тополей.
Геша кивнул.
– Я вот думаю, стоит ли…
– Девка же не виновата, – рассудил башнер.
– Тоже верно… Ладно, сходим. Информаторам НКВД – респект и уважуха…
Спрыгнув с танка, Репнин с Федотовым направились в глубину чащи.
– А мы? – высунулся Борзых.
– А вы технику стерегите.
Ваня надулся и скрылся в люке. К Репнину подбежал улыбающийся Климов.
– Здравия желаю, тащ полковник!
– Ну, без тебя никак!
– Ясно дело!
– Короче. В этой усадьбе держат одну женщину… Или девушку, не знаю. – Репнин подозвал робко приближавшегося Фезе. – Ближе подойди. – Густав подбежал. – Фройляйн Эльза кто? Баронесса?
– Йа, йа! Дас штимт!