Второй «Фердинанд» лишь высунулся из зарослей и тут же выстрелил, попадая по танку Репнина.
«Тигр» сотрясся. Судя по звукам, снаряд развалил и катки, и гусеницу. Геша встряхнулся – все плыло перед ним, как после нокдауна.
– Живо из танка! Иваныч и ты, Ванька! Жорка, бронебойный!
– Башню заклинило!
– Знаю! Клади! И уматывай! Санька, сейчас эта сука выползет!
– Понял! Как раз под дулом!
«Сука» и впрямь выползла на поляну, разворачиваясь, загребая гусеницами дерн. Пушка выстрелила, поражая танк Лехмана, пробивая мотор насквозь. Вспыхнуло пламя.
– Огонь!
Выстрел из подбитого, покосившегося танка стал для фрицев неожиданным, но удивиться как следует они просто не успели – борт самоходки проползал в каких-то метрах от дула танкового орудия. Выстрел – и снаряд пробуравил броню, как саморез – дощечку. Рвануло знатно, и тут же самого «Тигра» тряхнуло.
– В моторное влепили! Горим!
– Ходу отсюда! «Шмайссер» захвати!
– А ты, командир?
– Часики заведу…
Кряхтя, Геша пролез к деревянному ящику противотанковой мины и завел механизм на четыре минуты.
– Командир!
– Иду!
Покидая танк через верхний люк, Репнин первым делом окунулся в жирный черный дым, а в следующую секунду его руку обожгла пуля.
Матерясь на все лады, Геша скатился на броню, а с нее на землю, изрытую гусеницами.
– Сюда, командир! – разнесся крик Борзых. – Мы здесь!
Послышалась очередь из автомата, потом еще одна. Смешались крики на русском и немецком. Рукопашная…